Тайна Jardin des Plantes
Шрифт:
Глава 5
Все животные спали.
Сильвен слышал тихое похрапывание тигров, львов и пантер, доносящееся из клеток хищников.
Он приблизился к обветшалой ротонде, которую образовывали восемь клеток. Сейчас в мирно спящих огромных кошках в бархатистых шкурах, источавших терпкий мускусный запах, не было ничего угрожающего.
— Леон, старина… — произнес Сильвен вполголоса, приседая и просовывая слегка дрожащую руку сквозь прутья клетки.
Его пальцы коснулись гривы, но лев даже не проснулся —
Сильвен погладил его, ощутив, как под теплым мехом бьется сердце животного. Ему не хотелось убирать руку — он не боялся. Леон узнал его даже сквозь сон. Кому-нибудь другому хищник, возможно, уже откусил бы руку.
Сильвен провел так несколько минут, словно заряжаясь от льва энергией, которая помогла бы ему лучше видеть в темноте. Когда он поднялся и двинулся дальше, он видел почти так же хорошо, как днем. Впрочем, Сильвен не заблудился бы тут и с завязанными глазами — он знал это место как свои пять пальцев. Он шел вдоль клеток, рассеянно проводя рукой по стальным прутьям.
Дальше было длинное строение с матовыми стеклами — виварий, к которому примыкал обычный прозаический курятник. Дальше, на краю небольшого пруда, терлись друг о друга две свиньи-пекари. К их шкурам кое-где пристали остатки еды.
Сильвен медленно, как сомнамбула, шел мимо клеток, загонов, вольеров, различая каждого из обитателей с удивительной четкостью.
Габриэллу всегда поражала эта его способность. «Ты — мои глаза!» — говорила она, нежно проводя рукой по его лицу в подражание слепым, изучающим чужие черты на ощупь.
В те времена, как и в этот вечер, животные дружелюбно принимали юных гостей, словно инстинктивно сознавали, что те принадлежат к тому же виду, что и они сами.
Полюбовавшись при лунном свете на хищных птиц, Сильвен вернулся к диким зверям. Ему нравилось ощущение скрытой угрозы, исходящее от их громадных сильных тел.
Медведи спали в своем рву, похожие на три заросших густой травой холма. Недалеко от них спали волки, прижавшись друг к другу. При малейшем шорохе голова каждого животного инстинктивно подергивалась.
Единственным не спящим часовым в этом сонном царстве оказался огромный нахохлившийся филин, который недружелюбно взглянул на незваного гостя.
— Привет, — прошептал ему профессор. — Все в порядке.
Филин сидел не шелохнувшись. Только голова его поворачивалась, словно сама по себе. Потом он гулко ухнул.
Сильвен улыбнулся, но почти сразу же ощутил внезапный резкий спазм в груди.
— Что-то здесь не так… — прошептал он, охваченный недобрым предчувствием.
В следующее мгновение ночную тишину прорезал громкий крик.
Глава 6
— Да что ж такое?..
Охваченный паникой, Сильвен бежал от одной клетки к другой, не в силах понять, что происходит. Все животные выли, ревели, визжали в ночи, и этот общий хор разрывал не только его барабанные перепонки, но и все тело — он с детства ощущал испытываемый животными страх как собственную физическую боль, и сейчас она нарастала с каждой минутой, поднимаясь откуда-то из живота. Он чувствовал жжение в груди и в горле. Голова буквально взрывалась изнутри.
— Что случилось? — простонал Сильвен, хватаясь за голову. — Что на вас нашло?..
Он понимал, что лучше остановиться и не двигаться какое-то время, поскольку любое движение лишь усиливало боль. Но он должен был понять! Органическая эмпатия, связывающая его с животными, побуждала его действовать.
Мечась от одной клетки к другой, он вглядывался внутрь сквозь прутья и стальные сетки и с ужасом убеждался, что ВСЕ животные присоединились к адскому хору.
Волки выли, вскинув голову к небу. Хищные кошки издавали глухое рычание, которое постепенно усиливалось. Обезьяны испускали вопли, напоминающие истерический хохот — резкий и отрывистый, как треск автоматной очереди. Птицы тоже проснулись, и каждая издавала громкий боевой клич. Что уж говорить о слоне? Он трубил, словно иерихонская труба, перекрывая все остальные звуки. Он явно был солистом этой звериной оратории.
Сильвен дрожащим голосом окликал животных по кличкам, пытался успокоить — но тщетно.
Когда он заметил, что хищные птицы пристально смотрят на него, не переставая при этом кричать, он понял, что все его усилия бесполезны.
Впервые в жизни профессор, выросший рядом с этими неожиданно обезумевшими животными, чувствовал, что совершенно не владеет ситуацией.
«Ты не понимаешь, — казалось, говорили ему их жестокие и в то же время отчаянные взгляды. — Ты больше не один из нас».
— Я схожу с ума!.. — произнес Сильвен, стискивая пальцами виски, чтобы вернуть себя к реальности. — Схожу с ума…
Но это и есть реальность.
Не могло быть ничего более реального, чем эти крики.
В этот момент луна вышла из-за облаков.
И тогда он увидел…
— Господи, я совсем про них забыл!..
Сильвен вздрогнул, чувствуя, как боль еще усиливается.
Все это время он как будто бессознательно избегал той клетки. Как будто старался к ней не приближаться.
Это из-за них начался весь этот безумный концерт?..
Обуздав свой страх, Сильвен осторожно приблизился к большой клетке, как будто опасаясь, что каждое его движение может стать причиной чего-то непоправимого.
— Не может быть! — наконец выдохнул он, не веря своим глазам. — Белые обезьяны исчезли!
Глава 7
Жервеза, бледная как смерть, проговорила:
— Ничто не разрушено, не взломано…
На всякий случай потрогала замок, после чего подтвердила: