Тайна кода да Винчи
Шрифт:
— А когда приедет наш брат-кардинал? — зевнув, спросил Джулиано.
Пьетро едва сдерживал раздражение. После смерти старого Борджиа Джулиано, казалось, окончательно потерял интерес к их семейному делу. Он каждый день бывал в монастыре святого Франциска, день ото дня становясь все бледнее и тоньше. Иногда Пьетро казалось, что в глазах брата появился лихорадочный блеск человека, обреченного на скорую смерть.
— Джулиано, ты сегодня хоть что-нибудь ел?
— Нет. Мне не хочется.
— Ты стал похож на привидение. Тебе надо есть, — озабоченно
— Я же сказал, что мне не хочется!
Пьетро хотел что-то возразить, но после всех треволнений последних дней у него просто не осталось сил.
— Как она? — примирительно спросил он.
— Как всегда, чиста и мила как ангел, — последовал ответ. — Знаешь, сегодня мы с ней играли в слова. И она трижды подряд составляла из букв, что ей выпадали случайно, слово БОГ.
— Мне, кажется, тебе не следует проводить с ней столько времени, Джулиано, — проворчал Пьетро. — Все эти игры и прогулки… Добром это не кончится. Что мы будем делать, если она влюбится в тебя?
— Что в этом плохого? — неожиданно возразил брат. — Пусть она немного узнает любовь, прежде чем ты отдашь ее в лапы церковникам.
Руки Пьетро сжались в кулаки.
— Ты с ума сошел?! Черт тебя дери, Джулиано! Она — это все, что у нас есть! Это наш единственный шанс! Тебе мало пажей и камеристок?! Мало проституток в нижнем городе?!
— А тебе разве мало жизни обычного знатного вельможи? Мало одного дворца во Флоренции? Мало тех средств, что у нас есть?! — взорвался Джулиано. — Ты одержим властью, Пьетро! Ты всех нас погубишь! И она станет первой твоей невинной жертвой! Но я не хочу этого! Я много думал и понял…
Пьетро покраснел от гнева, так что казалось, кровь вот-вот брызнет из него во все стороны.
Однако ничего ни сказать, ни сделать он не успел. Снизу раздался ужасный грохот. Ворота ходили ходуном. Казалось, что кто-то пытается высадить створки, заставив целый табун лошадей бить в них копытами.
— Что это?!
Пьетро побледнел и схватился за оружие.
— Быстро! — прошипел он. — Бери Панчифику и уходи через черный ход! Только проверь, нет ли там кого!
Снизу раздался высокий голос, который впивался в уши, как плотницкое сверло:
— Пьетро! Джулиано! Это Джованни! Бросайте все и бегите к лошадям! Сюда скачут люди делла Ровере!
Пьетро убрал оружие в ножны. Джулиано метнулся к двери и бросился наверх.
— Седлать лошадей! — крикнул он на сонных телохранителей.
В просторной комнате верхнего этажа было две кровати. Одна большая, господская. И низкая, с соломенным тюфяком. Там спала пожилая женщина, мавританка, которую нанял Пьетро.
— Поднимайтесь, — заорал Джулиано, пнув ногой
Панчифика, спавшая на господской кровати, проснулась и заулыбалась, увидев Джулиано.
— Сон, — протянула она, потом сладко потянулась и повторила: — Со-о-о-он!
Медичи подбежал к ней, схватил платье со стула, шкатулку с ее любимыми украшениями и изящный фламандский часослов, переплет которого в свое время по заказу Джулиано выполнил мессере Леонардо. Все это он узлом завязал в шерстяное одеяло.
— Придется ехать, быстро-быстро. Мы поскачем на Брего, почти полетим, — ласково сказал он девушке, стараясь не напугать.
Света в комнате не было. Угадывалась только маленькая и легкая фигурка Панчифики в белой рубашке.
Она испуганно обхватила Джулиано руками за шею:
— Боюсь! Не хочу!
— Надо идти, Конди, надо идти, — повторял Медичи, судорожно набрасывая на плечи Панчифики ее вышитую мантилью с капюшоном и густой кружевной вуалью. Убедившись, что ни лица, ни волос девушки не видно, Джулиано взял ее на руки, как ребенка. Она заплакала и стала сопротивляться. Служанка подхватила узел, собранный Джулиано, и еще какие-то пожитки в холщовом мешке.
Крики на улице усилились. Послышались странные хлопки. Раздалось противное звонкое лязганье клинков. Джулиано показалось, что он слышит голос Чезаре.
Спустившись во двор, Джулиано едва не задохнулся от едкого дыма. Внизу улицы, в месте, где она сужалась, а углы домов образовывали бутылочное горлышко, шел бой. Верные Чезаре солдаты удерживали отряд делла Ровере, значительно превосходящий их числом. Телохранители Борджиа запалили телеги, стоявшие у войлочной лавки, и перегородили ими проход. Дым служил им отличной маскировкой. Неприятель не мог догадаться о маневрах, происходящих перед его носом.
С другой стороны, где небольшой, узкий и кривой переулок выходил к дому Медичи, смертельно бледный, еще не оправившийся от яда Чезаре жестоко расправлялся с группой наемников, одетых в цвета «Железного кардинала» [1] . Пьетро защищал спину Борджиа. Джулиано заметил, что брат держит меч в левой руке, а правую, окровавленную, прижимает к телу, сдавливая пальцами длинный клинок с головой горгоны на рукоятке. В лезвии этого кинжала был тонкий полый стерженек, а в ручке — пузырек с ядом. Достаточно небольшого укола, чтобы убить сильного и крепкого мужчину.
[1]
«Железный кардинал» — прозвище, данное кардиналу Джулиано делла Ровере, ставшему в 1503 году папой Юлием II, получившим после сражения при Камбри прозвище «Грозный». Его наемники носили красный, белый, желтый цвета. — (Прим. ред.).