Тайна Красного озера
Шрифт:
– А вы спросите Мамыку, он лучше меня знает.
– Давайте вместе спросим его. Я не умею с ним разговаривать.
Они догнали ороча. Мамыка с напряженным вниманием выслушал вопрос Дубенцова.
– Его, однако, всяко-разно есть, - задумчиво ответил ороч.
– Есть птица летай, есть рыба, Хунгари живи, есть зверь - тайга смотри, охотник. Ему хитрый-хитрый, все смотри!
– Недобрый огонек блеснул в глазах ороча.
– Много люди ему убегай, мало люди, один ходи - ему смотри, мешай охота.
– А как он мешает охотиться?
– спросила Анюта.
Мамыка не сразу ответил. Перекинув ружье с одного плеча на другое, он стал рассказывать:
– Моя был когда молодой, ходи далеко вершина Удоми, соболь промышлять. Много день ходи! Смотри моя след соболь, давай ходи ему, ищи. Потом слушай: девочка маленький плакать тайга. Моя смотри-смотри кругом - нет девочка! Моя опять ходи, девочка опять плакать. Моя думай-думай: где девочка? Ходи искать. Долге моя искал, уходи далеко сопка, девочка нет! След соболь тоже нет.
Моя хочу ходи обратно - начинался пурга. Три дня пурга у-у-у, - загудел Мамыка, подражая злому вою ветра.
– Снег много падай, совсем моя хорони. Кушай совсем нет - такой лимонник весь день, - показал он ладонь, согнутую в горсть.
– Моя думай, совсем могу помирай. Когда пурга уходи, моя бросай охота, быстро-быстро побежал домой.
– Как же можно бороться с ним?
– спросила Анюта, с огромным интересом выслушав старого ороча.
Мамыка, по-видимому, не понял вопроса; он в недоумении посмотрел на девушку и ничего не ответил.
– Виктор Иванович, спросите вы, пожалуйста, Мамыку: можно ли бороться со злым духом и как?
– Анюта при этих словах взяла Дубенцова за руку.
Всеми доступными средствами геолог объяснил орочу вопрос девушки.
– Много люди ходи, ему тогда убегай - объяснил ороч.
– Один люди ходи, надо проси его: «Уходи дальше, моя худо делай тебе нет». Крупа клади, табак. Ему забирай, тогда уходи.
– Выходит, они порядочные взяточники!
– рассмеялась Анюта.
Тропа в это время пошла по крутому, довольно высокому склону. Спускаясь вниз, Дубенцов предложил Анюте помощь. Они взялись за руки, да так и шли потом…
– Я удивляюсь, - говорила Анюта, поправляя съехавшую на затылок шляпу с накомарником - как при всем этом орочи в тайгу ходят? Они должны бояться ее.
– Вы правы, они действительно ее боятся, - подтвердил Дубенцов.
– Больше того, по их поверьям, существуют места, где человеку вообще нельзя появляться.
О таких местах я слышал неоднократно, а в последний раз - легенду о Сыгдзы-му - мы с вами слышали вместе.
Думается, что это связано с действительными опасностями. В особенности страшат орочей тигры. Они, правда, редко заходят сюда, но, по рассказам, на юге и юговостоке в верховьях Хунгари тигры водятся постоянно.
Знаете, я очень завидую вашей осведомленности, Виктор Иванович, - сказала Анюта, когда Дубенцов умолк.
– Вы хорошо знаете быт народностей своего края.
– Я всегда увлекался геологией, Анна Федоровна, - ответил Дубенцов, - а эту так называемую осведомленность считаю необходимым условием для человека, работа которого связана с природой. Я убедился, что в народном творчестве иногда проскальзывают такие сведения об окружающей природе, каких в литературе не сыщешь. И я уверен, что в той части легенды о Джагмане, где речь идёт о крушений скал - помните: «Гора, гора, обрушь на меня скалы»?
– что-нибудь есть от действительной катастрофы в горах, происшедшей на памяти орочей.
Отряд миновал заросли развесистой ветлы и вышел на чистый низменный берег Хунгари.
Все сразу увидели на противоположном берегу реки, на расстоянии не более ста метров, медведицу с тремя крохотными медвежатами. Это было так неожиданно, что Анюта схватила Дубенцова за локоть. Геолог остановился, любуясь редким зрелищем. Кое-кто защелкал затворами ружей, вкладывая патроны. Звери бродили по песку возле самой реки. Крупная бурая самка лапами раскапывала песок; вокруг нее неуклюже бегали медвежата.
Почуяв зверя лошади вскинули головы, насторожили уши. Заскулил Орлан. Медведица подняла острую морду с широкими бакенбардами и черным пятачком носа и стала принюхиваться.
– Улю-лю-ю-у!
– пронзительным фальцетом закричал Мамыка.
– Ата-та-та-та-а-а!
Медвежата сорвались с места и кубарем покатились» тальниковую чащу, за ними легкой рысцой неторопливо подалась и сама медведица.
– Его шибко боюсь!
– торжествующе кричал Мамыка» потрясая в воздухе ружьем. Он был сильно возбужден» старался казаться веселым, но за всем этим можно было различить излишнюю нервозность.
Анюта подметила все это и, когда отряд двинулся дальше, сказала Дубенцову:
– Мне кажется, что в голосе Мамыки звучали какието беспокойные нотки. Что это - страх?
– В данном случае это скорее не страх перед медведицей, а страх за медведицу с детенышами. Мамыка боялся, как бы кто из нас не выстрелил в нее. Сам он никогда этого не сделает.
Был уже полдень, и отряд остановился на песчаной косе, чтобы пообедать и дать отдых лошадям.
Глава восьмая
Переправа через реку Удоми.
– Случай с Мамыкой.
– Отвага Дубенцова.
– Вынужденная остановка.
– Первые геологические маршруты и находки.
На четвертые сутки в полдень отряд подошел к устью реки Удом и, впадающей в Хунгари. Приток преградил путь, и отряду предстояло форсировать его, чтобы двигаться дальше. По словам Мамыки, до месторождения угля оставался дневной переход. Уд ом и была неширокой, метров пятнадцать-двадцать, но очень быстрой рекой.. Множество глубоких промоин то под одним, то под другим берегом делали ее опасной для переправы. По старой памяти Мамыка быстро отыскал перекат глубиной не более метра между ямами, и изыскатели стали готовиться к переправе.