Тайна «Красной Москвы»
Шрифт:
Антон очень скучал, часто наблюдал за ними издалека, на праздники всегда оставлял деньги в почтовом ящике.
Отец и мать сдали, постарели… Антон смотрел на них, и у него от горькой любви и тоски сжималось сердце… Но дать им о себе весточку Антон не решился. То, что он жив, родителям было известно. Но они никогда бы не приняли ту жизнь, которую приходилось вести Антону.
В общей сложности у Гуся он провел три года.
И ушел так же внезапно, как и пришел.
Еще
Точнее, не столько газета, сколько Катино интервью с ее чудесной фотографией.
Антон мельком посмотрел на симпатичное девичье личико (он даже не мог понять, какой у нее цвет волос и глаз, газета была черно-белой, а фотография — сильно ретушированной) — и вдруг понял: это его женщина, его жена, его любовь. И он сам станет собой только тогда, когда Катя окажется рядом…
Как и предполагал Антон, Гусь не стал возражать, когда узнал о его желании уйти из бригады.
— Бог дал — Бог взял, я уже знаю. Спасибо, что был рядом со мной и напоминал о сыне. Как лучик света все это время… Но ты погоди-то у своих объявляться. Я попытаюсь узнать, что там с твоим уголовным делом, — вздохнул Гусь, глядя на Антона тем самым особенным, полным нежности и боли взглядом.
Уголовное дело, как оказалось, было приостановлено в связи с невозможностью отыскать лицо, которое надлежит привлечь к ответственности. А сам Антон находится в розыске. Серега, пытавшийся подставить Антона, уже топтал зону за другое преступление.
На прощание Гусь сунул Антону тяжелую пачку денег:
— Держи, может, получится свободу купить…
Деньги оказались кстати. Как и связи отца.
Антону пришлось в общей сложности полгода провести в СИЗО. Но он точно знал, что будет делать сразу после того, как вся эта эпопея с уголовным делом закончится — пойдет узнавать про вступительные экзамены в ГИТИС.
А как еще произвести впечатление на актрису Екатерину Савицкую? Таким женщинам нужно соответствовать…
В СИЗО он прочитал еще одно интервью Кати. В нем она рассказывала о муже, известном режиссере Федоре Иванове.
Антон читал про семейную жизнь своей любимой и улыбался. Замужнее положение Кати его совершенно не волновало. Просто они еще не знакомы. Она ничего не знает об Антоне. А когда узнает — то поймет то же самое, что он понял. Антон ведь тоже заблуждался, встречался и спал с разными девушками, и иногда это даже было приятно. Но, оказывается, все это не стоит хотя бы пары часов жизни с настоящей любовью в сердце.
То, что на актерский факультет поступить будет проще простого, Антон понял, когда выяснял про экзамены, предстоящие абитуриентам. Список литературы вызывал умиление — пара работ Станиславского, Немировича-Данченко и старая добрая школьная классика, которую любой
Антон даже не начинал декламировать подготовленный отрывок из «Евгения Онегина», а уже понял по глазам педагогов — зачислен, принят. Не устояли они перед его обаянием и эффектной внешностью, позволяющей довольно широкое амплуа ролей.
А вот учиться оказалось неожиданно сложно. Занятия начинались в девять утра, а закончиться могли с учетом репетиций и танцевальных занятий и в десять, и в одиннадцать вечера. И читать приходилось много, и смотреть, и думать.
Физически Антон так выматывался, что все его планы познакомиться с Катей переносились и переносились.
Кого она увидит? Уставшего, измученного сто пятьдесят первого влюбленного в нее актера?
Нет, так рисковать нельзя.
Всегда есть только один шанс произвести первое впечатление. И Антону Гречко никак нельзя его упустить!
Он ждал долгих два года. Он ждал первых ролей, нормальных гонораров, уверенности в себе. И того самого момента, когда в сердце затеплится радость: пора.
Антон ехал в Сочи на кинофестиваль и четко знал: обратно они с Катей вернутся вместе.
Он плохо помнил, как именно все происходило.
Наверное, так невозможно вспомнить свое рождение или тот день, когда впервые осознаешь собственную личность.
На пленке памяти все сохранилось отдельными вспышками, флешбэками.
Гостиница в Сочи, та самая, киношная. Возле обаятельного невысокого, полного директора фестиваля стоит Катин муж, и взгляд Антона, как камера, начинает скользить по стойке регистрации, креслам, бару в поисках Кати. Антон ищет ее глазами и вдруг замирает, понимая и чувствуя, что она прямо сейчас совсем рядом, за его спиной.
Он оборачивается и тонет в ее голубых глазах, светлых локонах, манящей улыбке. Воздух вдруг заканчивается. Потом Антон начинает дышать, осознавая, что все происходившее с ним раньше — дыхание, ходьба, еда, эмоции, мысли, это все было не по-настоящему.
Настоящее начинается сейчас…
В тот вечер Антон ждал ее на пирсе.
Был банкет, посвященный открытию, и кто-то пел песни, а кто-то блевал, на лежаке в отдалении парочка занималась любовью.
В другой ситуации Антон бы думал о том, что зря он затеял все это с актерством. Киношный образ вольно или невольно начинает ассоциироваться с конкретным человеком. И когда видишь, что актер на самом деле не благородный рыцарь, а толстая пьяная свинья — наступает глубокое разочарование. Для сохранения трепетного отношения к кино лучше держаться от актерской кухни подальше.