Тайна личности Борна (др. перевод)
Шрифт:
— …огромная разница. Он сидит у подиума и вещает. — Она договорила и собиралась отойти.
— Что вы сказали? Подиум?
— Ну, возвышение. Обычно для экспонатов.
— Их нужно внести, — сказал он.
— Что?
— Экспонаты. Там есть выход? Другая дверь?
— Понятия не имею, и мне в самом деле нужно позвонить. Желаю вам насладиться лекцией professore. — Она повернулась.
Он бросил чемодан и схватил ее за руку. Она сверкнула на него глазами:
— Отпустите меня сейчас же.
— Я не хочу пугать вас, но, поверьте, у меня нет другого выхода, — прошептал Борн. Глаза его следили поверх ее головы за коридором. Убийцы замедлили шаг,
— Это смешно!
Борн стиснул ее руку, толкая перед собой. Затем вытащил пистолет, стараясь, чтобы убийцы его не увидели.
— Я не хочу стрелять. Не хочу причинять вам вред, но сделаю и то и другое, если меня вынудят.
— Господи…
— Тихо. Слушайтесь меня, и все обойдется. Мне нужно выбраться из этого чертова отеля, и вы мне поможете. Как только буду в безопасности, сразу же вас отпущу. Но не раньше. И без глупостей! Вперед.
— Вы не смеете…
— Смею! — Дуло пистолета уперлось ей в бок. Ужас заставил ее замолчать, подчиниться.
Борн встал слева, его пальцы все еще стискивали ее руку, пистолет, прижатый к груди, был нацелен на нее. Она не сводила глаз с оружия, дыхание у нее сбилось, рот приоткрылся. Борн отворил дверь и подтолкнул заложницу вперед.
— Schnell! [13] — услышал он из коридора.
Они оказались в темноте, но ненадолго. Луч яркого света из проектора прорезал темноту аудитории, осветив головы слушателей. В противоположном конце зала на экране высветился график: координатная сетка размечена цифрами, жирная черная линия, начинаясь у левого края, изломами тянулась к правой границе сетки. Комментировал голос с сильным акцентом, усугубленным громкоговорителем:
13
Скорее! (нем.)
— Таким образом, когда в 1970–71 годах данные промышленные лидеры ввели определенные самоограничения — повторяю, самоограничения — в области производства, экономический спад был куда менее резким, чем — двенадцатый слайд, пожалуйста, — при так называемом патерналистском регулировании рынка правительственными интервенционистами. Следующий слайд, пожалуйста.
Аудитория погрузилась во мрак. В проекторе что-то заело, новая вспышка света никак не желала сменить предыдущую.
— Двенадцатый слайд, пожалуйста!
Джейсон подтолкнул женщину вперед, мимо фигур, стоящих у задней стены, за последним рядом стульев. Окинул взглядом лекционный зал, стараясь определить его размеры и отыскать спасительную надпись над выходом. Вот она! Тусклое красноватое свечение над кафедрой, позади экрана. Других выходов из зала нет. Остается пробираться туда. За подиум, за экран.
— Marie, par ici! [14] — послышался шепот из последнего ряда.
— Non, ch'erie. Reste avec moi, — это предложение исходило от темной фигуры человека, стоявшего прямо перед Мари Сен-Жак. Разглядев ее, он шагнул от стены. — On nous a s'epar'e. Il n’y a plus de chaises. [15]
14
Мари, сюда! (фр.)
15
Нет,
Джейсон вжал дуло пистолета ей под ребра, намерения его не оставляли сомнений.
— Пожалуйста, позвольте нам пройти, — не дыша прошептала она, и Джейсон поблагодарил Бога, что в темноте молодые люди не могли разглядеть ее лица. — Пожалуйста, пропустите!
— Это что, и есть твоя телеграмма, Мари?
— Старый друг, — прошептал Борн.
Перекрывая нарастающий гул в аудитории, оратор крикнул:
— Я прошу поставить двенадцатый слайд! Per favore! [16]
16
Пожалуйста! (ит.)
Джейсон оглянулся на дверь. Правая створка отворилась, очки в золотой оправе блеснули в тусклом свете коридора. Подтолкнул Мари вперед, оттесняя к стене ее изумленного знакомого, шепча извинения:
— Простите, но мы очень спешим!
— Да вы грубиян!
— Знаю.
Наконец луч света вырвался из проектора, дрожа под рукой нервничающего оператора. Новая диаграмма появилась на экране, когда Джейсон и Мари были уже у противоположной стены, возле узкого прохода, который через весь зал вел к сцене. Джейсон толкнул Мари в угол, навалившись на нее всем телом.
— Я закричу, — прошептала она.
— А я выстрелю.
Оба убийцы уже были в зале; стоя у стены, они вертели головами, как встревоженные грызуны, оглядывая зал в поисках своей жертвы.
Голос лектора возвысился, зазвенев, как надтреснутый колокол, в короткой, но пламенной речи:
— К вам, скептики, обращаюсь я сегодня вечером — а таковых большинство среди вас, — вот оно, статистическое доказательство! Идентичное по существу результатам сотни других исследований, которые я проделал. Предоставьте рынок его обитателям. Разумеется, всегда возможны некоторые перегибы. Но это малая цена за всеобщее благо.
Раздались аплодисменты, одобрение явного меньшинства. Бертинелли вернулся к обычному тону и забубнил дальше, тыча длинной указкой в экран, выделяя очевидное — для него очевидное.
Джейсон снова оглянулся назад: очки блеснули в свете диапроектора, мужчина дотронулся до руки спутника и кивнул налево, приказывая продолжить поиски в левой части зала, сам же двинулся направо. Очки заблестели ярче, когда он стал перемещаться по залу, вглядываясь в лицо каждого стоящего у стены. Через несколько секунд он доберется и до них. Единственный выход — остановить убийцу выстрелом. Но если кто-то из стоящих шевельнется, или женщина, которую он прижимал к стене, запаникует и толкнет его, или он промахнется, капкан захлопнется. И даже если он попадет, останется второй убийца, без сомнения, снайпер.
— Тринадцатый слайд, пожалуйста!
Какая удача! Свет снова погас. Джейсон рванул Мари к себе и прошептал:
— Один звук, и я убью вас!
— Не сомневаюсь! — ответила она. — Вы маньяк!
— Пошли! — Борн подтолкнул ее в узкий проход к сцене. Снова зажегся проектор; Джейсон схватил девушку за шею сзади, принуждая опуститься на колени, и сам опустился рядом. Плотные ряды слушателей заслоняли их. Немного погодя он легонько подтолкнул Мари, давая ей понять, что нужно двигаться вперед, на четвереньках, медленно, ползком, но двигаться. Она поняла и подчинилась.