Тайна Лоринг-Чейза
Шрифт:
– Да, Дэвид, если ты этого хочешь, хотя мысль об этом разрывает мне сердше. Я все сильнее и сильнее люблю тебя. Мне так больно, когда тебя нет рядом, а Лондон так далеко, до него столько миль… Ты будешь скучать по мне?
– Невыносимо! – ответил он с жаром. – И все-таки, дорогая моя… все-таки лучше бы ты была в Лондоне уже сегодня ночью. Жаль, что уже поздно.
– Почему, Дэвид?
– Кое-кто надеется… надеется сегодня раскрыть тайну Лоринг-Чейза.
– Сегодня? – прошептала она, и Дэвид почувствовал, как она вздрогнула и ее гибкий стан напрягся. – Он уверен? – встревоженным голосом спросила она. – Уверен, что раскроет?
– Точно
– Сегодня! – повторила она и внезапно прильнула к нему. – Дэвид… мне пора! – Она прижалась к нему еще теснее.
– Куда? – хрипло спросил он. – Зачем?
– Мне нужно домой… Ах нет, не бойся за меня, Дэвид… Теперь со мной всегда твоя любовь… Она теперь – моя вечная защита и утешение…
Глухо и заунывно заиграли церковные часы.
– Уже десять, – прошептала Антиклея. – Как быстро пролетел час!.. Пусти меня, любимый, я должна идти… До завтра, Дэвид, до свидания.
– Я пойду с тобой!
– Нет, одна я дойду быстрее… и мне будет приятно думать, что ты стоишь здесь, у этого милого старого мостика, и смотришь мне вслед…
– Но уже темно…
– Да… и посмотри, какая там ужасная черная туча. Но это ничего. Спокойной ночи, Дэвид, и знай: я буду любить тебя всю жизнь… и даже дольше!
С этими словами она вырвалась из его рук и быстро растворилась во мраке. Прислонившись плечом к шатким перилам, Дэвид смотрел ей вслед. Сердце его переполняла ни с чем не сравнимая радость, голова кружилась от счастья, о котором он до сих пор и не мечтал.
Тут сзади затрещали ветки, зашуршали быстрые шаги по траве, и, резко повернувшись, Дэвид столкнулся лицом к лицу с безумием.
– Молверер! – вскрикнул он.
Глава XLVII,
в которой великий страх перерастает в безмерный ужас
Секретарь застыл. Бледный, с горящими глазами и стиснутыми кулаками, молча стоял он перед Дэвидом. Дыхание с хрипом вырывалось из полуоткрытого рта. Потом он вдруг заговорил, и слова полились из него безумным, стремительным потоком:
– Итак, она действительно любит вас, сэр! Да, да, тому свидетели мои глаза и уши! Она ваша, ваша, я слышал все – ваша, и слава Богу! И следовательно, благодаренье небесам, не моя, а ваша рука должна предотвратить неминуемый позор, непереносимый ужас, с которым ничто не сравнится, от которого нет другого спасения, кроме смерти!
Дэвид отшатнулся.
– Смерти?! О чем вы? Вы сошли с ума?
– Нет, сэр, все еще нет, хотя один Бог знает, как я близок к этому и по какой причине! Один Бог знает, сколько дней и ночей терпел я ради нее эту адскую муку! Как ежечасно следил и силился предотвратить ужасную развязку, отвести удар судьбы, который должен неотвратимо, безвозвратно уничтожить ее… Навсегда уничтожить ее тело, ее имя, а потом и память о ней!.. Сэр, у вас есть оружие? – вдруг спросил он деловито и выхватил из-за пазухи пистолет. – Вот, возьмите – мне он, слава Богу, не понадобится. Раз вы – тот, кого она любит, то освободить ее должна ваша рука… Держите! – И Молверер вложил пистолет в ладонь Дэвида.
– Черт возьми, Молверер! – закричал Дэвид, переводя недоуменный взгляд с оружия на иссиня-бледное лицо секретаря. – Ради всего святого, о чем вы говорите?
Молверер быстро огляделся и наклонился к самому уху Дэвида.
– Я уже несколько дней брожу
Последнее слово Молверер прошептал еле слышно, но Дэвид отпрянул, словно ему крикнули в ухо, и тяжело осел на ступеньки мостика. А Молверер, не сводя с него глаз, продолжал тем же страстным хриплым шепотом:
– Ибо на этом свете нет ей спасения… да поможет ей Бог!.. А у вас нет другого пути! Шриг знает все, и сегодня ночью…
– Но она… она невиновна! – запинаясь, пробормотал Дэвид. – Я знаю… я чувствую это…
– Если бы! – простонал Молверер. – Я с радостью отдал бы жизнь – с радостью! – лишь бы это было так… Она должна умереть быстро, безболезненно, от руки того, кого любит! Подумайте, помогите ей, пока не поздно! Представьте: виселица… и ее белая шейка! Грязный эшафот… а на нем ее нежное тело! Боже, одна мысль об этом способна довести до безумия.
– Она невиновна, невиновна! – бормотал Дэвид.
– Нет!!! – рявкнул Молверер. – Нет!.. Нет, парень, я же знаю! Вы ведь сами были там в ту ночь – я узнал вас, когда вы сбили меня с ног! Помните, вы как-то раз спросили, почему я не выдал вас во время дознания? Теперь догадываетесь? Я боялся, что вы видели то, что видел я! Почему я стал рабом этой скотины Яксли, кормил его и прятал? Потому что, черт бы его побрал, он тоже видел то, что видел я! Я стал его слугой ради Антиклеи.
– Но что, что вы видели?
– Я видел, как сэр Невил схватил ее и пытался обнять, а она вырывалась… Волосы разметаны, лицо искажено…
– И вы не вмешались?
– Нет, прости Господи. Я подумал, что это ей только повредит в следующий раз. И потом, я знал, что она сильнее. Поэтому я спрятался и стал ждать. Вскоре шум борьбы прекратился, мисс Антиклея заплакала, а потом я услышал голос сэра Невила. Только говорил он очень тихо… Затем она выбежала от него и убежала вверх по лестнице… Но я все стоял на месте – боялся от волнения опрокинуть что-нибудь в темноте, а потом… потом она прокралась обратно… Я слышал ее шаги и шелест платья. Сэр Невил снова заговорил, желчно так, злобно… а спустя некоторое время засмеялся. И вдруг этот ужасный смех оборвался! Когда наконец я осмелился войти в кабинет, сэр Невил был мертв… с ее кинжалом в горле!
– Стало быть, вы не видели, как она нанесла удар?
– Я – нет, но видел Яксли! А его сегодня ночью схватят, и он заговорит… Хотя, боюсь, Шриг и так все знает. И ее тоже схватят и увезут навстречу ужасу и позору, разве только вы – тот, кого она любит, – спасете ее единственным возможным способом… и последуете за нею в неизвестность… как с радостью последовал бы я, для которого смерть с нею лучше, чем жизнь без нее. Сэр, она подарила вам любовь, в которой отказала мне, – будьте же достойны этого счастья, спасите ее, защитите, избавьте ее тело от грязного надругательства, от слепой и безжалостной мести закона!.. Сэр, я расстался с Лоринг-Чейзом, мы с вами больше не встретимся, но, ради ее любви к вам, заклинаю: выполните свой долг, избавьте ее от позора, бесчестья и кошмара того, что должно произойти… и произойдет, если вы дрогнете! Помогите ей избежать нашего неразборчивого, равнодушного человеческого правосудия и умрите подле нее, как намеревался сделать это я, который… который тоже любил и, потеряв ее, потерял все!