Тайна Михайлово
Шрифт:
– Федь, не томи. Дай посмотреть, – включился дед, выглядывая из-за плеча сына. – О, Господь мой, что это такое?
Тот не ответил. Даже не глянул на отца, чье бледное лицо в недоумении вытянулось. Он все крутил находку в руках, с каждой минутой понимая, что с ней что-то не так.
Длинные ручонки, оканчивающиеся маленькими пальчиками. Ноги, похожие на два обрубка. Странный, тянувшийся через все черное тело ровно посередине, ряд крестиков-швов.
Федя внимательно присмотрелся к белому, застывшему в виноватой маске лицу. Он осторожно царапнул его ногтем, и решил, что оно керамическое.
– Какая страшная, – буркнул Федя. – Нельзя было и лучше сделать…
– Что? – не понял Петр Иванович.
Но парень не ответил. Взъерошил волосы, чувствуя, как под ребрами заклокотала тревога. Что-то в этой штуке было не так.
– Дай сюда, – стальным голосом вдруг потребовал Иванович, и Федя, выйдя из транса, удивленно захлопал глазами.
Но батя был непреклонен. Он протянул сыну морщинистую руку, и тот покорно положил ему на ладонь игрушку. Петр Иванович скривился, когда та его уколола.
– Бог ты мой, какая страхолюдина, – невесело произнес он, пренебрежительно покрутив ее. – Что она тут делает?
– А мне откуда знать?
– Да ну не нервничай, сынок. Это я так просто спросил. Похоже, она недолго тут, раз еще не утонула. Только вот кто тут был? Кто ее потерял? Вряд ли у кого-то из наших была такая…
– Она похожа на самодельную. Может, пропитана чем-то, вот и не тонет, – пожав плечами, задумчиво произнес Федя. – Но не знаю. Для чего такие нужны? Дети в такое будут играть?
Иванович поскреб шов на узкой груди, и, недобро усмехнувшись, многозначительно поглядел на сына.
– Федя, мальчик мой, ты же видел городских. Знаешь их причуды. Они же совершенно не похожи на нас. Я иногда думаю, что они сумасшедшие.
– Почему? – тупо спросил Федя. – Причем тут городские?
– Понимаешь… У них нет таких забот, как у нас. Им нечего делать, и они начинают выдумывать странные вещи. Я слышал о коллекционерах. Так вот они собирают такие жуткие куклы, что уму непостижимо! Наверное, вот эта одна из них. Да, я в этом уверен. Ты же знаешь, что тут часто корабли плавают? Туристические называются, вот.
– Круизные, пап, – невесело хмыкнул сын. – Да, вот один из них недавно утонул. Где-то неподалеку отсюда.
Старик скривился. Ему совершенно не хотелось поднимать эту тему. У него глубоко внутри сидела дурная уверенность, что эта кукла принадлежала Людке.
– Хорош байками меня травить, – рявкнул дед. – Не до того сейчас.
– Угу, – тухло отозвался Федя.
– Ее могли потерять, – заявил старик, перестав крутить куклу в руках, – наверняка из чьей-то коллекции.
– Н-да, – усмехнулся Федя. – Было б хорошо, если б нам удалось ее продать. Выбросить жалко, а никому такую не подаришь.
– А это неплохая идея! – глаза старика заблестели, и он похлопал сына по плечу. – Ох, Федька, знал я, что ты у меня голова. Ладно, давай поворачивать домой… Нет смысла больше тут сидеть. Большего мы уже не поймаем.
Федя ничего не сказал. Взял железное ведро, стоявшее рядом, заглянул в него и скривился.
– Пап, но ведь рыбы-то почти нет, – кисло проговорил он.
– Но, а что делать? – пожал плечами дед. – Позавтракать хватит…
Федя снова что-то пробурчал.
– Ладно, не сердись, – вздохнул дед. – Все скоро изменится, я обещаю. Мы еще разбогатеем. Да и сейчас не пропадем. Пенсии моей пока хватает и то хорошо. У матушки вон, молоко неплохо скупают. Сейчас отдыхающих побольше понаприезжает, будет легче.
– Я надеюсь, – вздохнул Федя.
Петр Иванович положил куклу возле себя на перекладину, а сам опустил руку под сидение. И, достав грубо сколоченный из досок ящик, начал возиться с удочкой.
А Федя, не зная, чем себя занять, уселся на доску-сидение напротив. Снова глянул на игрушку, которая почему-то виновато улыбалась ему.
В лицо ударил холодный ветер. Стало не по себе.
– Гроза будет, – выпалил Иванович, обведя недоверчивым взглядом тучи. – Не знаю, сегодня иль завтра… Но ветер дует оттуда, там точно пролилось. Теперь к нам идет. Помню, вчера вечером барометр шалил, но я думал, обойдется.
– Ладно, давай домой, – кивнул парень. – Тогда уж и правда, нечего тут уже делать…
Забрав у отца весло, он молча погреб. Вода по-прежнему казалась киселем. В какой-то момент Федя даже облизнулся, вспомнив, что дома еще осталось поллитра этого напитка.
Плыли рыбаки молча. Почему-то и говорить совершенно не хотелось. Но причина была даже не в неудачной вылазке.
Тревожная тяжесть осела на сердце.
Федя повернул голову и внимательно вгляделся в вдаль. Несмотря на волны, стояла подозрительная тишина. Не было слышно и даже не видно ни одной чайки, которых тут обычно кишмя кишит.
Но почему тогда вдруг стало так трудно дышать? Воздух стал словно бы густым…
Петр Иванович тоже почувствовал это. Сдвинул брови и посмотрел в сторону приближающегося берега. Вон там, за песчаной полосой виднелись дома. За ними зеленой стеной простирался лес, тянувшийся, казалось бы, бесконечно далеко. Наверняка охотники уже проснулись и протирали ружья. Надо же как можно лучше подготовиться к сезону и к отдыхающим, жаждущим приобрести ценные меха.
Далеко за лесом простирался город. Большой и величественный. Невероятно шумный. Но Петру Ивановичу он не нравился. Как можно жить в этой суматохе? Он слышал, как часто люди заболевали от непонятного «стресса», и искренне недоумевал, почему никто из уехавших сельчан так и не вернулся обратно. Деревушка, носившая неприглядное название Михайлово, была для старика в своем роде раем, который бы он ни за что не променял на деньги и «стресс». Хотя город находился в пятидесяти километрах к северо-западу, и в деревню из него каждые три часа приезжал автобус, он все равно казался неимоверно далеким и чужим.
Для большинства селян путь в город порой становился целым приключением. Не у всех были машины. Вон, там, у соседа Андрея Андреевича был старенький УАЗик, да и тот трещал на ямах, и, казалось, мог в любой момент развалиться. Одна фара отчего-то постоянно перегорала. И приходилось чуть ли не каждый месяц ее менять.
Но теперь, когда рыбы нет, неизвестно, когда он наскребет денег, чтобы поставить новую.
Петр Иванович задумался и почесал затылок. Андреевич выручил его пару месяцев назад, а он все тянул отдавать долг. Может, удастся толкнуть эту куклу, да отдать плешивому деньги…