Тайна моего отражения
Шрифт:
Выслушав мой перевод, Джонатан спросил:
– В России тоже существует экологическая группировка?
– Да. Даже, кажется, несколько.
– А они все связаны между собой, это интернациональное движение. Где Шерил – ответственный секретарь. Тогда тот – или те, кто послал эту дрянь, просто-напросто навели справки у русских экологистов… Правильно я рассудил?
– Еще как! Откуда ты узнал ее адрес? – повернулась я к Диме.
– Да я в тот же вечер ее «проводил» до дома! – хмыкнул он.
– Когда тебе сказали
– Во вторник.
– С какой целью?
– Мне тогда же сказали, что есть еще одна девка, на нее похожая, и что я должен ее засечь.
– Меня то есть…
– Ну.
– Как же ты мог прослушивать телефон? Ты же только что пытался нас уверить, что не говоришь по-французски?
– Говорю… Немного… В школе учил.
– Я одного не понимаю, – повернулась я к Джонатану. – Откуда они знали, что мы с Шерил встретились и что через нее можно выйти на меня?
– Хороший вопрос… Игорь? Ты ведь посылала ему ваше с Шерил фото!
– Нет. Игорь, увидев наши фотографии, все понял и потребовал, чтобы я сменила адрес и прекратила всякие контакты с Шерил. Он не мог дать убийце или заказчику наш снимок. Кроме того, они ведь не стали бы просить этого подонка делать фотографии Шерил, если бы у них уже было наше фото? Нет, это не Игорь.
– Но могло быть и так: они каким-то образом видели ваши снимки, но не знали, на кого это ты так похожа. Соотнеся с полученными от киллера снимками Шерил, они поняли, кто есть кто и что вы уже нашли друг друга…
– И поручили Диме… Значит, тебе велели меня засечь? – это я уже к Диме обратилась.
– Ага. Ты меня провела пару раз… Но я все же тебя выследил.
– Где? Когда?
– В пятницу. Что, думаешь, меня легко прокатить? Я не пальцем деланный. Я в пятницу с самого утра наблюдал за домом Шерил. Видел, как ты пришла. А ты меня не заметила.
– Тебе дали задание убить нас обеих?
– Сначала мне ничего не сказали. Велели следить, фотографии отослать, прослушивать, тебя застукать. И звонить каждый день за дальнейшими инструкциями. Но я сразу понял, ко мне же обращаются по мокрому делу. Я поначалу не хотел браться – с фотками чикаться, отчеты давать… Но мне хорошо заплатили. А в пятницу сказали – накрой обеих. Как и когда – мне самому решать, но желательно поскорее, сказали…
– Это был все тот же человек?
– Да. Но иногда он заставлял ждать меня у телефона. По-моему, советовался с кем-то.
– Бомбу когда положил?
– Той же ночью.
– Она у тебя с собой была, что ли? – изумилась я.
– Это мой арсенал. Из Москвы привез. Ну, не самолетом, конечно…
Джонатан, которому я перевела эту часть разговора, мне напомнил, что Дима явился в Париж из Бельгии. Стало быть, он пересек всю Европу на машинах…
– Конфеты тоже ты принес? – продолжила я допрос.
Дима кивнул.
– А ядом кто их начинил?
– Я…
– Оснащенный… Для меня конфеты были?
– А то для кого же? – удивился Дима. – Другая-то без сознания, кушать не может. А к тебе этот вот, – мотнул он головой в сторону Джонатана, – ходил, и все так аккуратненько получилось, вроде как он и принес с цветочками…
Дима хихикнул от самовосхищения.
– Я смотрю, у тебя что-то настроение поднялось, – повысила я голос. – У тебя нет права на хорошее настроение, потому что ты подонок, Дима. Хихикнешь еще раз, и мы тебе его сильно испортим. Ясно?
Дима помрачнел.
– Что ты искал в квартире Шерил? Это ведь ты туда забрался, не так ли?
– Сказано было все ее фотки выкрасть и документы.
– И ты не смог найти все, потому что какая-то часть попала в полицию, а потом в больницу… И ты вскрыл там камеру хранения, чтобы выкрасть оставшуюся часть?
Дима угрюмо кивнул.
– Зачем?
– Не знаю. Мне велели человека убрать и все его следы уничтожить.
Я непонимающе посмотрела на Джонатана. Зачем? Зачем надо было уничтожать все следы? Но Джонатан в ответ лишь поднял брови.
– А меня… Если бы тебе удалось меня убить, ты мои фотографии и документы тоже должен был бы выкрасть?
– Я ж тебе говорю: мне инструкции по телефону давали. Сначала велели убить. А что мне потом бы сказали – не знаю. Может, и твои фотки велели бы…
– Какие тебе инструкции дали насчет Шерил?
– Пока никаких. Сказали – подождем, там видно будет. Вроде как сама должна окочуриться, а уж если не получится, тогда и поможем…
И снова ухмылка тенью проскользнула по его лицу. Но он быстро спохватился.
Мне было до такой степени тошно разговаривать с этим недоумком-недоделкой, что я прилагала неимоверные усилия, собирая всю свою волю в кулак. Хотелось выйти из этой комнаты, хотелось бежать из этой квартиры, чтобы не находиться в одном помещении с Димой, присутствие которого, казалось, загадило саму атмосферу, загустило воздух до зловонного ядовитого болота. И только горячее колено Джонатана рядом с моим удерживало меня, как спасательный круг, чтобы не захлебнуться в истерике.
Я помолчала, собираясь с духом для последнего вопроса.
– Через дверь стрелял ты? – проговорила я охрипшим от усталости и горечи голосом.
Дима, словно сожалея о чем-то, спросил:
– Кого я убил-то?
– Мать Шерил.
Дима не ответил, только глаза отвел.
– Что молчишь? Ублюдок ты, – сказала я в сердцах. – У тебя есть мать? А? Есть, я тебя спрашиваю?.. – уже кричала я.
Мой голос сорвался. Джонатан сжал мою руку.
Дима молчал, глядя в стенку.
Я уткнулась лбом в плечо Джонатана.
– Что делать будем? Вызывать полицию?