Тайна могильного креста
Шрифт:
Засучив широкие рукава богато расшитого халата, Батый принялся за еду. По пальцам, капая на пол, потек жир. Перед каждым из гостей поставили по серебряному блюду с пловом и поднесли глубокие пиалы с прохладным кумысом. Хан взял одну пиалу и принялся запивать тяжелый плов.
Субудай оттолкнул предложенное блюдо. Хан сделал вид, что не заметил, хотя другие в испуге глянули на Батыя.
— Баранину, — ни на кого не глядя, пробурчал полководец.
Ему тотчас подали его любимые отварные ребрышки.
Насытившись, хан довольно рыгнул, отер руки о полы халата и отвалился на подушки. Его примеру последовали остальные. Так они лежали долго, кое-кто даже погрузился в сон. Субудай сладко посапывал.
Когда хан очнулся, многие уже сидели, терпеливо дожидаясь его пробуждения. Субудая будить не решались. Наконец он сам зашевелился и открыл глаза. Некоторое время сидел молча, ковыряя ногтем в зубах. Батый не выдержал:
— Ты сопровождал Великого из великих в его последний поход. У него были огромные богатства. Говорят, он велел закопать их где-то далеко отсюда. Ведом тебе тот путь? — спросил он.
Субудай долго молчал, потом ответил:
— Ведом.
— Что это за место?
— Хан, ты хочешь богатство своего деда. Я тебе укажу путь к нему. Оно на острие твоего копья, которое смотрит на запад. Великий не дошел до тех земель, а богатства там больше, чем было до сих пор. У урусов столько городов! Один Киев чего стоит! Время великих дел настает. Урусские князья по-прежнему грызут друг другу глотки. Другого такого времени не будет! Неужели у хана появились сомнения? Сегодня у нас сила, которая в несколько раз больше, чем у Великого покорителя вселенной. Наши люди рвутся в бой, их приходится сдерживать. Я приказал отвести людей дальше в степи, запретить набеги на презренных половцев — пусть думают, что мы ушли в неведомое, как несколько лет назад.
Хан величественно кивнул.
— Субудай, ты все сделал правильно. А что касается похода, он решен. Где тот китаец, который придумал машины для проламывания стен?
— Недалеко. Машины мы опробовали. Урусы бессильны против них!
От приятного известия Батый удовлетворенно затеребил бородку.
— Ты прав, Субудай, богатство на острие моего копья. Готовьтесь. Тайну берегите. Каждый, кто вздумает ее разгласить, будет заживо сожжен на костре вместе со своей родней. Но нам надо найти урусов, которые укажут путь к их городам.
— Достопочнтенный хан, такие уже есть.
— Покажите.
— Великий хан не будет осквернять эти святые стены присутствием презренных, — предложил один из царевичей.
Все начали тяжело подниматься, с сожалением покидая насиженные места и прохладу этих стен. Снаружи немилосердно жгло солнце. Выходящих уже ждали приготовленные сиденья. Батый разместился недалеко от входа, и над ним тут же воздвигли голубое опахало, создающее живительную тень, которая, впрочем, мало спасала от дыхания раскаленной земли.
Вскоре тургауды привели урусов. Их было несколько человек. Близко к хану их не подпустили. Первым стоял высокий плечистый парень, одетый в потрепанный монгольский чапан. Сделав несколько шагов, он упал на четвереньки и распростерся ниц.
— Кто будешь? — спросил хан.
Толмач, черный худощавый половец, перевел.
— Я сын боярина Василия, великий хан, — последние слова парень сказал по-монгольски.
Хан довольно улыбнулся.
— Откуда родом?
— Из Владимира.
— Сам пришел к нам, — пояснил начальник стражи.
— И чего же ты хочешь? — обратился хан к валявшемуся на земле урусу.
— Служить самому достопочтенному из великих.
Когда хану перевели эти слова, он удивленно поднял брови.
— Почему?
— Князь Владимирский притесняет наш род. Не знаю, живы ли мои батюшка и братья. Пусть он кровью ответит за свое зло!
— Ну, а если бы мы захотели помочь тебе посчитаться с ненавистным недругом, проводил бы ты нас до своего града? — Хан не мигая смотрел на боярина.
— Достопочтенный, я готов хоть сейчас вести твоих людей.
Сзади, в толпе русских, зашумели. Хан поднял голову, тургауды угрожающе схватились за сабли. Все смолкли.
— Достойная награда ждет тебя. — Хан сказал тихо, но половец перевел громко, даже торжественно.
— Самая достойная — служить тебе, Великий хан, — и парень пополз задом, не поднимая головы.
— А эти? — указал хан на стоявших позади людей.
— Купцы да смерды, — пояснил начальник стражи. — Взяты за Итилем. Русь знают. В разговор вступают неохотно, но мы заставим их служить тебе, Великий!
В это время боярский сын поравнялся с купцами и поднялся на ноги. Вдруг из толпы выскочил высокий мужик — глаза его гневно горели, грудь ходила ходуном.
— Предатель! Землю родную татарской собаке продаешь!
Боярин в испуге попятился, глазами ища защиты у тургаудов. Но те, не получив команду, молча взирали на разыгрывающуюся драму. Русский бросился на отступника, схватил его за горло и начал душить. Боярин тщетно пытался высвободиться. Оба упали и клубком покатились по земле. Первым завизжал хан:
— Схватите его!
Стража бросилась исполнять команду. Но непросто было оторвать нападающего. Когда это наконец удалось, боярин не шевелился, а мужик еще пытался вырваться. Но могучие стражники крепко держали уруса.
Хан взмахом руки приказал подвести его к себе. Стоявшие сзади нукеры вытащили сабли и окружили хана полукольцом. Уруса с трудом поставили на колени, продолжая удерживать за вывернутые руки.
— Кто будешь? — зло спросил хан. Толмач перевел.
— Я — русский! — Мужик глянул на хана презрительным уничтожающим взглядом.