Тайна Нефертити (сборник)
Шрифт:
— Да о чем ты? — никак не могла понять ее царица.
— О девушке! Я же тебе говорю: сама видела, как царь одаривал ее драгоценностями из вашей шкатулки!
Голос Тии доходил до Нефертити будто издалека, но она заставляла себя слушать ее и подгоняла:
— Что же дальше?
— Фараон достал из ларца золотое ожерелье, которое ты берегла для церемонии у «окна явлений», — продолжала Тии, — и надел его на шею девушки со словами: «Вот моя царица!» Потом надел на ее пальцы несколько колец, а на запястья — твои браслеты. Затем встал и громко сказал: «Вот настоящая царица Египта!»
— И кто это видел,
— Кроме музыкантов, там были еще несколько вельмож и Пенту, — заплакала Тии. — Я не могла больше смотреть на это. Я ушла и не знаю, что было дальше.
— Я теперь и так много знаю, — ответила Нефертити. — Даже слишком много… Она красива, эта девушка?
— У нее не наша, у нее чужая красота, — дипломатично ответила нянька.
— Кто она?
— Не знаю точно, откуда она взялась. Ее зовут Кийа.
Нефертити повернулась к окну и так долго молчала, что Тии не выдержала:
— Я так за тебя боюсь!
Нефертити обернулась, ее окаменевшее лицо было твердым, непроницаемым, и голос тоже звучал твердо:
— Не бойся, ведь я — царица! А девушка, как луна, посветит и уйдет.
Нефертити ошиблась. Девушка продолжала жить в Южном дворце, и Эхнатон оставался с нею. Царица, фактически запертая в апартаментах Северного дворца, терпеливо ждала, когда муж образумится. Горечь и стыд за свое униженное положение не позволяли ей появляться перед царедворцами. В Северном дворце было тихо и пустынно. Вся жизнь, в том числе и деловая, переместилась в Южный дворец.
У царицы появилось много времени для размышлений, и она впервые подумала о том, был ли верен ей Эхнатон прежде. Опять всплыла мысль: кто этот мальчик, Тутанхатон? Почему фараон уже официально провозгласил своим вторым наследником? Ведь не только потому, что его предназначали в мужья принцессе Анхесенпаамон. Кто его мать?
И вдруг — словно удар, новая догадка. Кийа! Откуда взялась эта рыжеволосая чужеземка? Почему фараон позволил себе такую выходку, назвав при вельможах ее царицей Египта? Она родила ему сына! Как видно, царю и Кийе надоело скрывать эту тайну. Случилось то, чего Нефертити и ожидать не могла: Эхнатон разлюбил ее, он любит другую! Нефертити было очень горько сознавать это, но достоинство царицы не позволяло ей опуститься до скандала. Приближенные делали вид, что ничего не замечают, и она молчаливо соглашалась с этим.
Утренняя свежесть уже уступала место дневному зною, и Нефертити решила выйти в сад, но тут ей доложили, что прибыли посланники из Ливии, а фараон не велел беспокоить его до вечера. Ливийцы прибыли без предупреждения, аудиенция не была им назначена, но им необходимо срочно видеть царя или царицу.
Нефертити велела привести их в зал приемов, куда тотчас же направилась сама, но все же послала слугу за фараоном. Когда ливийцы с дарами вошли в зал приемов, Нефертити неторопливо прошла к трону и села, на голове ее высилась бело-красная корона. Однако диалог ее с гостями продолжался недолго, вскоре в зал вошел и фараон. Он недовольно посмотрел на царицу и молча сел в свое тронное кресло. Разговор с посланниками продолжал уже Эхнатон, но Нефертити тоже оставалась в зале, спокойно глядя на привычную процедуру. Когда аудиенция была окончена и фараон велел всем выйти, он, не скрывая недовольства, обратился к Нефертити:
— Зачем ты послала за мной? Не могла сама принять ливийцев?
— Посланников обязана принимать царская семья, так положено по этикету, — спокойно ответила Нефертити. — Но раз уж ты здесь, мне хотелось бы с тобой поговорить.
Удивленный ее спокойствием, фараон сказал:
— Хочешь поговорить? Поговорим. Только помни, с кем говоришь!
— Помню, с мужем, — ответила Нефертити как можно спокойнее.
— С бывшим мужем! — прервал ее Эхнатон. — Я буду просить жрецов, чтобы дали мне свободу!
— Нас соединили боги, а ты собираешься взять разрешение у жрецов?
— Мне не нужно их разрешение! — вспылили Эхнатон. — Я сам бог! Я только хотел соблюсти традиции, чтобы все было по закону. Стоит объявить в «окне явлений» о моем решении — и ты мне больше не жена и не царица! Я тут же представлю другую!
— На египетский престол — чужеземку?!
Как ни старалась Нефертити казаться спокойной, но тут и она возвысила голос:
— Ты совсем лишился разума! Хочешь отдать трон чужеземке, чтобы она потом уселась на него вместо тебя? Подумай, кого ты прочишь на трон нашей страны — какую-то авантюристку!
— Не смей так говорить о Кийе!
— Нет, смею! Пока еще я великая царица, а не она. Что ты знаешь о ней, кроме того, что она молода и красива? Может, ее подослали, чтобы отнять у нас египетский трон. Или ты всерьез думаешь, что юная красавица полюбила такого… такого… урода, как ты?!
Нефертити с трудом подыскала слово, которое никогда бы раньше не произнесла, а теперь бросила в царя, как камень. И он вознегодовал:
— Ты забыла, Нефертити, сколько лет прожила с «уродом» и не жаловалась! Это ты цепляешься за трон! Хочешь вечно командовать мной и Египтом? Не-е-ет! Я сделаю Кийю великой царицей!
— Ты действительно лишился разума. Боги покарают тебя! И я буду молить их об этом!
— Это ты лишилась рассудка, призывая кару богов на мою голову! Но ты забыла, что они не властны надо мной, сыном Атона. Я могу делать все, что захочу! Не мешай мне, Нефертити, не мешай! Ты довольно поцарствовала. Чего тебе еще надо? Я царь и я здесь все решаю.
С этими словами он встал и ушел. Нефертити долго сидела в оцепенении. В его словах слышалась удивительная решимость. Неужели он действительно посадит на трон наложницу? Что тогда будет с ней, с Нефертити, с дочерьми? И что будет с Египтом?
Нефертити подошла к окну. Там, высоко в небе, ослепительно сиял солнечный диск, объявленный богом по воле фараона. Всемогущий касается своими лучами каждого, дает людям свет и тепло, но… Нефертити вдруг подумала, что новый бог, явившийся миру по капризу царя, не стал близок душе каждого египтянина. Люди привыкли поклоняться богам, которых избрали их предки. Ей тайно доносили, что многие за пределами Ахетатона по-прежнему тянулись к любимым храмам и поклонялись Амону.
Нефертити показалось, что она нашла какое-то решение. Да, она унижена царем, но многие вельможи, наверное, поддержат ее. Они не позволят усадить на египетский трон безродную чужеземку. Но прежде чем собрать их на совет, она хочет своими глазами увидеть девушку, которая принесла ей столько горя. Она увидит и поймет, можно ли еще убедить Эхнатона не совершать опрометчивого поступка, можно ли его вернуть.