Тайна Обители Спасения
Шрифт:
Такие люди, это факт, однако их редко встретишь как наверху, так и внизу.
Валентина явилась не из мансарды и не из будуара. Специфическая среда, в которой прошли ее детство и юность, была совсем иной. Пестрый ярмарочный народец, частью которого она являлась когда-то, тоже восхищался ее исключительностью.
Светское общество, в которое она попала внезапно, без подготовки, напрасно вглядывалось в нее пристальным и подозрительным взглядом: долгое пребывание среди простонародья не оставило в ее душе никаких следов.
Она, разумеется, ни в чем не походила на своих очаровательных салонных подружек – точно так же, как прежде не походила на бедных товарок по цирковому ремеслу, но в своей безусловной оригинальности она оставалась столь благопристойной и деликатной, что аристократы, посещавшие особняк Орнан, восхищались ею не менее, чем ярмарочные фигляры.
Она оставалась сама собой, она подчинялась только голосу совести в делах серьезных и только своему безупречному вкусу в забавах.
В том странном и тяжелом положении, в котором она оказалась, можно было бы, наверное, действовать иначе, чтобы быстрее добиться желанной цели, но Валентина знала только одну дорогу – прямую.
Реми д'Аркс тоже был отшельником, и его жизненный путь тоже пролегал вдали от проторенных путей, но все же он был человеком слишком светским, чтобы не оскорбиться откровенной резкостью сделанного предложения, хотя оно и отвечало самым пылким чаяниям его души. В голосе Валентины действительно не звучало ни капли презрения, но сама эта предложенная сделка выглядела столь цинично, что Реми д'Аркс окаменел.
Любовь, которая стала для него всей жизнью, подверглась страшному унижению. В тот самый момент, когда чудом исчезла отделявшая его от счастья пропасть, в нем угас последний луч надежды на ответное чувство.
Его оскорбленная гордость пыталась взбунтоваться против этой любви, превратившейся в смертельную муку, но сама эта мука лишь подогревала чувство, раздавившее его своей мощью.
С наивным мужеством решившаяся на жертву Валентина повторила свой вопрос. Голос ее звучал по-прежнему спокойно и мягко.
Щеки Реми вспыхнули, глаза налились кровью, от негодования он никак не мог заговорить.
Его любовь окатило волной ненависти.
Красота Валентины, казавшаяся сейчас сверхчеловеческой, лишь усилила его пытку.
В нем закипало бешенство; страстное желание отомстить заставило наконец выдавить из себя ответ:
– Я согласен.
Валентина побледнела и, улыбнувшись, сказала:
– Я очень рада, значит, вы доверяете мне, благодарю вас.
– Когда свадьба? – грубо спросил Реми, не скрывая сарказма.
– Когда хотите, господин д'Аркс, – ответила Валентина, в первый раз опуская глаза.
– Чем раньше, тем лучше, не так ли? – сквозь стиснутые зубы процедил молодой судья.
– Я чем-то обидела вас, господин д'Аркс? Вы словно смеетесь надо мной или угрожаете мне?
Реми отер со лба пот.
– Смеюсь! – горько воскликнул он. – Я смеюсь над собой, это мое последнее утешение. А угрожать? Разве я посмею? Я – раб, а вы – королева.
Глядя на нее умоляющим взглядом, он добавил:
– Чрезмерные страдания делают человека жестоким. Вы разбили мое сердце, я хотел отплатить вам болью за боль.
Опечаленная Валентина молчала.
– Вы не умете лгать, – продолжал Реми д'Аркс. – Отвечайте: что кроется за вашим предложением?
– Ничего не кроется, – тихо ответила Валентина. – Как только я спасу любимого человека и отомщу за него, все будет кончено между ним и мной. Я все взвесила и обдумала, можете не сомневаться во мне.
– А чем вы собираетесь осчастливить нелюбимого человека... если, конечно, он согласится принять вашу жертву?
– Я обещаю ему верность – в настоящем, а в будущем...
Она заколебалась.
– Да, в будущем? – повторил Реми. Валентина медлила с ответом.
Он опустился перед ней на колени и заговорил с вернувшейся нежностью:
– Валентина! Валентина! Вы не похожи на других женщин, но ведь и я – не заурядный человек. Следуя светским правилам, я должен отказаться от вашего предложения, но какое мне дело до светских правил? Да и что может понимать свет в огромной неодолимой любви? Я пытался бороться, я положил на это столько усилий, но каждое мое усилие лишь увеличивало мою любовь. Я люблю вас несказанной любовью, кроме вас ничего не существует для меня ни на этом, ни на том свете. Я готов посвятить всю мою жизнь вашему счастью. Вы говорите о будущем, Валентина, и я постараюсь сделать вас счастливейшей женщиной на свете. Если вы меня полюбите, я достану вам луну с неба. Вы меня полюбите: любовь всегда призывает любовь. Сила моего чувства смягчит и тронет ваше сердце. Я согласен, но вступая в сделку, я сам себе ставлю условие: уважать ваше прошлое и ваше горе, быть вам до поры до времени только братом... я клянусь умереть возле вас с покорностью и смирением, если моя любовь не вызовет в вас ответного чувства.
На глаза Валентины навернулись слезы, она обрела наконец дар речи:
– Благодарю вас, господин д'Аркс.
Затем, внезапно сменив тон, она с улыбкой добавила:
– Значит, мы обручились, и я имею право попросить у вас свадебный подарок.
– Говорите! – обрадовался Реми. – Вы можете попросить невозможного.
Она заставила его подняться и сказала:
– Господин д'Аркс, я хочу видеть в последний раз Мориса.
На судью словно обрушилась глыба льда.
– Конечно, – с горечью заметил он, – этого надо было ожидать. Вы принимаете мой вызов и требуете невозможного.
Она повторила ласково, но очень настойчиво:
– Мне непременно надо увидеть Мориса.
Бледное лицо Реми исказилось; сдерживая распиравшее его бешенство, он негромко промолвил:
– Вы слишком хорошо знаете, что я ни в чем не могу отказать вам. Хорошо. Потом... завтра...
– Сегодня, – прервала его Валентина, – нынче же вечером.
– Но уже поздно! – вскричал Реми. – Это прямое нарушение инструкций, и я...
Она снова его прервала словами:
– Вы следователь, господин д'Аркс, вы имеете право видеться с обвиняемым в любое время дня и ночи.
Реми опустил голову, он задыхался от гнева. Помолчав немного, он рывком схватил лампу и сказал:
– В таком случае следуйте за мной!
Он направился к двери, и Валентина двинулась за ним. Когда они подошли к порогу кабинета, с губ его непроизвольно сорвались два слова: «невидимое оружие».
Валентина, взяв его за руку, промолвила:
– У вас кружится голова, господин д'Аркс, обопритесь на меня. Да, невидимое оружие ранило нас обоих. Еще не получив церковного благословения, мы уже неким фатальным образом связаны.