Тайна опустевшего причала
Шрифт:
В послании Куратора речь шла тоже о журналисте (какое совпаденьице, а?!). Хотя и не рядовом, но на «звездный статус» явно не тянущем. К тому же это был иностранный журналист. «Может, потому и КОМАНДА?» Впрочем, и заграница была относительная. Давно ли таковой стала бывшая советская Эстония? Хм… Давно. Задолго до фактического развала СССР. Можно даже сказать, что всегда была заграницей. Там жили другие люди, говорили на другом языке и ходили по другим, почти европейским улицам и магазинам, сидели в «их» маленьких барах и почти открыто не любили русских.
Так вот, этот журналист, Тойво Круус, сам был весь таким зарубежным, эстонским. Но с явным леворадикальным уклоном. И любил Россию! По крайней мере, вполне цивилизованно и дружелюбно к ней относился. Выступал за расширение прав русскоязычного населения, оберегал воинские святыни, критиковал эстонский МИД, полицию и даже правительство!
Ничего интересного…
Место работы – «Ээсти Пяэвалехт» – эстонская дневная газета в Таллине. Кроме того, публиковался в «Постмеэс» и «Ээсти Экспресс». Сотрудничал с журналом «Таллин», издававшимся на русском языке. Солидные издания, входящие в пятерку самых тиражируемых. Последнее время уделял повышенное внимание американскому присутствию в Эстонии. Резко критически отзывался о том, что местных миротворцев обучают американские инструкторы, которые чувствуют себя настоящими хозяевами на территории нескольких военных баз. Первым из журналистов – еще до официального заявления – сообщил читателям «Постмеэс» о предстоящем открытии представительства ЦРУ в американском посольстве в Таллине.
Это,
Большой резонанс в стране получила целая серия статей Тойво Крууса о резком увеличении потока наркотиков через Эстонию. Во всех направлениях! Ну а чем больше наркотрафик, тем больше оседает этого зелья внутри. Пожалуй, обывателя заинтересовал именно этот аспект.
Вот это уже серьезней. Здесь ребята шутить не будут. Если журналист фактически «наступил на хвост» реальным торговцам…
Опа! А это что же такое?! Ну, господин Куратор, такую информацию надо было не в конце досье прятать между строчек, а выводить в заголовок! «…штатным информатором ФСБ и других аналогичных российских силовых структур не является, но добровольно передавал некоторые важные материалы, не допущенные к публикации в Эстонии…»
Смех, да и только, господин помощник! А то вы не знаете, как такое происходит. Чтобы «добровольно передать», надо точно знать, КОМУ и КАК. А еще, ЧТО именно, ГДЕ и КОГДА! Ладно, разберемся. Наркотики ли это, националисты или американское присутствие. У нас в КОМАНДЕ есть прекрасные специалисты по каждому из этих направлений. Жаль, что самого Тойво пока невозможно расспросить: три дня назад он бесследно исчез.
Талеев быстро просмотрел несколько последних строк. Живет в Таллине, холостяк, из близких родственников только младшая сестра. Имеет любовницу, которая работает в какой-то крупной строительной фирме. А не это ли и есть «российский контакт»? В таком случае подходить к ней надо очень осторожно.
Гера поймал себя на мысли, что думает уже о «Таллинском круизе» как о чем-то вполне решенном. «А что, можно разве по-другому?» Как резонно заметил Вадик: «Искать надо именно там, где потерялось!» А границ Эстонии уважаемый Тойво Круус не пересекал. По крайней мере официально и – тьфу-тьфу-тьфу! – в целом виде.Талеев посмотрел на часы. Он прекрасно успевал вовремя доехать до своей дачи в тридцати километрах от Москвы, где как раз сегодня, в канун уик-энда, должны были собраться его друзья. А необходимыми продуктами он затарится в гипермаркете на Кольцевой автодороге. Гера наконец тронул машину с места. Что же такое ты сумел раскопать, друг Тойво, что так не понравилось кому-то в твоей стране? И так заинтересовало весьма влиятельные круги в России.
Снаружи талеевский коттедж ничем не отличался от дюжины других, выросших за последнее время на самом краю лесного массива, на месте небольшой деревушки, состарившейся, развалившейся и покинутой своими обитателями еще с десяток лет назад. Добротный каменный забор со стороны фасада, «представительские» железные ворота и небольшой двухэтажный домик из красного кирпича безо всяких архитектурных вывертов.
Новые «дачевладельцы» в складчину организовали подведение всех необходимых коммуникаций, расширили проселочную дорогу, ведущую к трассе, даже заасфальтировали эти полтора километра пути, и поживали, не тужа, в получасе езды от столицы.
Участок Геры был крайним в своем ряду и поэтому примыкал к лесу двумя сторонами, правой и тыльной. Не надо было тратиться на лишний крепкий забор, так что несколько тропинок, ведущих чуть не от крыльца дома, быстро и беспрепятственно терялись прямо в чаще подступающего леса.
Медленно и почти беззвучно Талеев подвел свою машину вплотную к воротам и аккуратно открыл обе передние двери. Внутрь салона тут же проник сильный запах свежежареного мяса, умопомрачительный аромат специй и характерный дымок «шашлычного» костерка. Именно это мясное лакомство Гера предпочитал остальным. Поэтому и гостей своих потчевал не новомодным барбекю, а кусочками сочной молодой баранины на длинных шампурах, слегка примаринованных и сдобренных белым грузинским вином.
Теперь так встречали его самого. Талеев вытащил несколько пакетов из багажника и прошел в маленькую незаметную калитку слева от въездных ворот. В дальнем углу участка рос высоченный дуб. Под его развесистой кроной Гера соорудил деревянный стол на мощных тумбообразных ножках и две монументальные скамьи. Рядом был врыт в землю «стационарный» мангал. Сейчас вокруг него копошились двое мужчин.
– И это ты называешь углями?!
– А что, смотри, как жарят!
– О-о-о! Если бы тебя услышал командир! Неуч! Шашлык не жарят!!
– А что, варят?
– Его… го-то-вят! Его…
Талеев усмехнулся:
– А я слышу.
– О, вот и командир! Ты, Снайп, лучше помоги ему покупки разложить, а я тут сам поколдую.
Высокий светловолосый мужчина с готовностью поспешил навстречу журналисту.
– Не расстраивайся, Вит. Легенду о моих кулинарно-гастрономических изысках придумал сам Вадик. – Освобождаясь от пакетов, Гера махнул рукой. – Пусть хозяйничает. У него действительно вкусно получается.
Немногословный Виталий согласно кивнул.
– Что-то я автомобилей не вижу. – Талеев оглядел двор. – Значит, Галина и Серж еще не подъехали?
Машины Снайпа и Вадима стояли в гараже, потому что оба они сейчас безвылазно проживали на талеевской даче. Алексеева лишь иногда оставалась здесь ночевать: работа в Министерстве иностранных дел часто допоздна задерживала ее в Москве. Ну а капитан 1-го ранга Сергей Редин давно уже заявил, что «если бы вы, салаги, пожили с мое в отдаленных и необорудованных базах, а потом еще мотались по служебным командировкам, где и нога человека редко ступала, вам эта природа тоже стала бы в кошмарных снах сниться. И захотелось бы вкушать все плоды человеческой цивилизации в уютной московской квартире, а не кормить комаров в папоротниковых джунглях!».
Несмотря на явные оговоры в отношении удобств журналистского коттеджа и природного ландшафта, его личную позицию одобрили все. Бывший подводник занимал высокий пост в комитете по контролю за размещением, хранением и утилизацией радиоактивных отходов. И по складу своего характера и давним флотским привычкам этот самый контроль осуществлял преимущественно «вручную», не полагаясь на телефонные доклады и рукописные рапорты. Вот и посещал лично и регулярно подведомственные объекты, подавляющее большинство из которых в силу своей специфики располагались максимально далеко от нормального человеческого жилья. Поэтому предложение перебраться хоть на неделю на лоно природы отвергал категорически, ограничиваясь максимум одной ночевкой в коттедже, зато непременно «с банькой, шашлычками и… ну как же без нее-то, родимой?!».
– Гюльчатай позвонила, что немного задерживается, – ответил Виталий. – А Редин вот-вот должен появиться. Он обычно точен.
Серега действительно подъехал уже через пятнадцать минут. К этому времени первая порция шашлыков была готова, и мужчины незамедлительно приступили к трапезе. Конечно, Вадик и тут не удержался от поучений:
– Мой уважаемый друг! – Это, разумеется, Виталию. – Сейчас же прекратите стаскивать мясо с шампура вилкой! Фу! Шашлык на блюдечке вам подадут в каком-нибудь заштатном ресторане, где его готовят в электрической духовке. – При этих словах Аракчеев изобразил на лице мину крайней брезгливости. – Простите, простите, я оговорился: это и не шашлык вовсе будет, а запаренно-зажаренная плоть старого барана, облитая уксусом, чтобы хоть как-то отбить тлетворный запах приближающегося разложения. Возьмите шампур двумя руками, медленно проведите перед лицом, чтобы ваш нос уловил божественный, благородный аромат… Рано грызть! Рот должен наполниться слюной… Вы уже не можете терпеть… Не можете… Вот теперь кусай! Да не глотай ты, как болотная утка! Зубками, зубками…
Снайп спокойно продолжал утолять голод действительно великолепно приготовленным блюдом.
– Ну что, друзья? Предлагаю выпить… – Вадим поднял бокал, – за новую работу!
Заметив
– Не пугайся, мореход, всякие беты, гаммы и прочие нейтроны никуда от тебя не денутся! И кресло в шикарном кабинете с видом на Кремль тоже. Но… посмотри внимательно на нашего командира. – Широким жестом руки он указал на журналиста, который, закончив трапезу, задумчиво курил любимую тонкую черную сигару. – Он думает, что, неумело изображая всем своим видом – и лицом! – олимпийское спокойствие, может ввести в заблуждение опытного психолога-физиономиста.
Гера улыбнулся:
– А такие существуют?
Вадик гордо выпятил грудь:
– Да, перед вами – прямой наследник Чезаре Ломброзо и Зигмунда Фрейда, сподвижник Бехтерева и Юнга…
– Ну, тогда вы замечательно сохранились, аксакал!
Аракчеев рукой отмахнулся от нелепых подозрений:
– Короче, наш молчаливый патрон не далее как сегодня посетил одно весьма знаковое мероприятие… Спокойно, спокойно, не надо инсинуаций! О состоявшейся в Кремле пресс-конференции уже оповестили по радио и телевизору. А учитывая, кто ее проводил и где, нетрудно сделать некоторые выводы…
– Угомонись наконец, догадливый ты наш! – Талеев аккуратно раздавил окурок в хрустальной пепельнице. – Вадим прав. – При этих словах командира Аракчеев обвел всех торжествующим взглядом. – Просто я решил, что сначала следует основательно подкрепиться. Да и Гюльчатай что-то задерживается. Но раз уж так повернулось… Понимаете, не так все просто и ясно с этой нашей новой работой. Очень непросто…
И журналист, не торопясь, поделился с друзьями всеми подробностями. Тоненький листок из пластиковой папки по очереди просмотрели Снайп и Сергей, но больше прислушивались к тому, о чем говорил Талеев. Вадим же долго вертел его в руках и, дождавшись, когда командир закончил говорить, возмущенно фыркнул:
– По форме – предельно невежливо! По содержанию – «Пойди туда, не знаю, куда. Сделай то, не знаю, что!»
– С каких это пор тебе перестала нравиться полная свобода действий?
– Свобода – есть осознанная необходимость, – назидательно изрек Аракчеев. – А я не вижу здесь никакой необходимости. Пропал человек. «Не бог, не царь и не герой». И для этого надо задействовать КОМАНДУ?! Кстати, из этого, – он потряс листком, – непонятно даже, должны ли мы его найти. Ну, предположим, нашли. Погладить по головке, отшлепать по попке? Да с таким подходом нам скоро поручат карманников по подворотням ловить!
– И тем не менее это… – Гера указал на бумагу в руке Вадика, – приказ Куратора.
Тот хмыкнул, но смолчал.
– Да я и сам вижу все нелепости, – негромко и миролюбиво сказал Талеев. – Наверно, за годы успел привыкнуть к… ну, прежнему режиму общения. Патриархальному, что ли. Мы встречались с Алексахиным, вместе думали, обсуждали, вырабатывали, по крайней мере, общее направление действий. – Гера снова закурил. – А теперь, наверно, пришло другое время, иной стиль общения. Ты же не станешь отрицать, что Куратор блестяще провел операцию передачи задания.
– Ну и что? Какой от этого прок?!
– Знаете, – неожиданно вступил в беседу Виталий, и все три головы повернулись к нему, – а меня больше всего настораживает возможность контактов этого эстонского журналиста с нашим ФСБ.
– Конечно-конечно, – тут же отреагировал Вадик, – ты же у нас сам из того же инкубатора.
– Вот именно потому…
Снайп был штатным сотрудником российских органов безопасности. И не просто сотрудником, а высококлассным снайпером, ликвидатором. «Таких во всем мире не более пяти человек наберется, – с гордостью говорил о своем друге Аракчеев. – Он же с двух тысяч метров без промаха работает!» Такая уникальность и сослужила ему недобрую службу. Виталий получил приказ ликвидировать важного депутата Государственной думы, председателя одного из ее комитетов, чем-то не угодившего чекистам. И блестяще справился с заданием: с полукилометра, забравшись на самый верх опоры высоковольтной линии электропередачи, он одним выстрелом специальной пулей-снарядом из крупнокалиберной винтовки разнес всю внутренность салона бронированного «Кадиллака», в котором чиновник направлялся на службу. Однако исполнителей таких акций в живых не оставляют. Его поручили «закрыть» целой группе «чистильщиков» из шести человек сразу после выполнения задания. Но в итоге ФСБ получила полдюжины трупов своих бойцов, а ликвидатор таинственно исчез.
Вряд ли ему все же удалось бы выжить в одиночку, если бы не КОМАНДА, с которой Снайпу приходилось сталкиваться еще чуть раньше. Сам Герман Талеев был одним из его предыдущих заданий! А помешал тогда успешной реализации чекистской операции мастерский бросок кинжала Вадимом Аракчеевым, который серьезно ранил Виталия. Вот к этим врагам-соперникам и обратился преследуемый своими бывшими хозяевами снайпер. Журналист поверил ему и ни разу потом в этом не раскаялся. Ну а Вадик стал Снайпу настоящим другом. «Мы же кровью повязаны!»
– …потому что знаю эту «кухню». Не обращайте внимания на слова «…штатным информатором ФСБ не является» и «добровольно». Может, первый раз действительно добровольно. Хотя и это вызывает большие сомнения. Но потом… Существует отлаженная методика негласной вербовки, и «соскочить» мало кому удавалось.
– Но тогда получается еще большая путаница, – логично отреагировал Редин. – Почему эту проблему не решает ФСБ?
– Может, не желает компрометировать себя зарубежными связями, – предположил Аракчеев, – что больше пристало Внешней разведке или ГРУ.
Виталий с сомнением покачал головой:
– Вряд ли.
А Сергей продолжил:
– Каким тогда образом сюда «подписался» Куратор?! Ведь взаимоотношения КОМАНДЫ с чекистами ему прекрасно известны.
– Да и в записке не указано точно, кому эстонский журналист передавал сведения, – задумчиво отреагировал Талеев. – У администрации Президента имеются и собственные негласные ресурсы. Тогда наш многоуважаемый Куратор может вести свою игру.
– А нас использует втемную! – заключил Вадик. – Не желаю работать с завязанными глазами!В этот момент громкий автомобильный гудок заставил мужчин обернуться к воротам. Их створки распахнулись, и на участок въехал шикарный ярко-красный автомобиль. «Порше-911» кабриолет. Он резко затормозил у самого крыльца. Створка водительской двери поднялась вверх, и на лужайку легко выскочила Гюльчатай.
Она была одета в черный, чуть поблескивающий брючный костюм, плотно облегавший ее идеальную фигуру. Густая копна волос цвета воронова крыла была перехвачена алой лентой. Модные большие солнцезащитные очки сдвинуты высоко на лоб.
– Фью-ю-ють! У нас теперь в МИДе все так одеваются?
Девушка медленно оглядела открывшуюся панораму:
– У НАС в МИДе даже на пикник не ходят в затрапезных спортивных штанах! Тем более когда там присутствуют дамы.
Вадик сначала придирчиво осмотрел свой не первой свежести китайский «Адидас», потом буркнул:
– Живу я здесь, понятно? – И быстро нашелся: – А кто это у нас тут ДАМА?!
Не ввязываясь в пикировку, девушка наклонилась к своей машине и вытащила несколько фирменных пакетов.
– Ребята, я тут по дороге кое-что вкусненькое прикупила. Мужчины вечно забывают о десерте, хотя сами – отчаянные сластены. Помогите вытащить.
Мужчины двинулись на подмогу. Только Аракчеев не успокоился:
– Фу, «сладенькое»! Все по-настоящему «вкусненькое» уже у нас на столе!
Гюльчатай грациозной походкой приблизилась к нему, чуть склонила голову к его уху и громким шепотом, так, что услышали все, находящиеся на участке, произнесла:
– Вадик, родной, ты не переживай: я никому не расскажу, как ты уплетал пирожные на нашем министерском рауте, а потом прямо за рулем автомобиля поглощал фирменные швейцарские шоколадки, неизвестно как оказавшиеся во всех карманах твоего вечернего смокинга!
Аракчеев просто задохнулся от возмущения. Под хохот своих друзей он все же сумел выговорить:
– Так… так… эт-т-о же… ты… сама меня угощала!!!
Хохот только усилился. Первым остановился Талеев. Он похлопал по плечу обиженного товарища:
– Не обращай внимания! Все настоящие мужчины обожают шоколад. А этих смешливых, – Гера махнул рукой в сторону загибающихся Снайпа и Редина, – мы лишим Галкиного десерта. И кофе заодно!
Миролюбиво улыбнувшись, Аракчеев тоже махнул рукой, быстро чмокнул девушку в щеку, и дружной компанией все направились к столу, на котором уже живописно громоздилась вторая порция великолепных шашлыков.