Тайна озера Кучум
Шрифт:
Женщины ахнули. Уля простенько пожала плечиками. Она не
знала цену деньгам и не могла представить, о чём сказала Ели
завета Ивановна.
— Вот те на! Вот и простой душеприказчик! — только и смог
сказать Егор. — На чужом горбу в рай хотел уехать!
— Да, дорогие мои. Может быть, всё так и получилось, если
бы не простая оплошность этого негодяя. Не знаю, как уж там
у него получилось. Может, по тугодумию или лени. Или какие-то
432
ТАЙНА 0 3 6 Р А к у ч у м
другие обстоятельства. Паспорт! Вот в чём вся причина. Он
жил по паспорту моего брата, Набокова Дмитрия Ивановича.
Если бы Сурков жил под другой фамилией, хотя бы под своей,
то продолжал процветать до конца своих дней. И я никогда не
нашла бы его. Но фамилия Набоков не так часто встречается
в купеческом обществе. И здесь он попался.
— Так это что же получается, что всё хозяйство, прииски,
акции записаны на вашего брата?
— Вы совершенно правы, друг мой. Всё делопроизводство
задокументировано на имя моего брата, Набокова Дмитрия
Ивановича. И в связи с обстоятельствами преступления, а его
никак иначе назвать нельзя, все дела арестованы. Мой брат
мёртв. Этому есть подтверждение свидетелей. Значит, данное
состояние, доходы и делопроизводство должно перейти к род
ным покойного.
— К вам?! — вырвалось у Фили.
– Д а .
— А как же... Елена Николаевна? Дети? Ведь у них, то есть
у неё две дочери?!
— И это правильно. У Суркова есть жена, Елена Николаевна.
Две дочери, премилые девочки, Маша и Катя. Я их видела, —
Елизавета Ивановна улыбнулась. — Все записаны на нашу
фамилию: Набоковы. То есть получается, что она по закону
считается женой моего погибшего брата. А девочки — моими
племянницами. Но они не являются наследниками. Потому что
физически Елена Николаевна не была женой брата, не знала
его и даже не видела в глаза. И дочери родились не от него, а от
Суркова. Из этого следует, что ни Елена Николаевна, ни дочери
не имеют никакого отношения к капиталу моего брата.
— Вы хотите сказать, что всё нажитое Сурковым за эти годы
уже перешло только в ваши руки? — не выдержал Егор.
— Да. Это так, — согласно кивнула головой Елизавета Ива
новна. — Все документы будут переданы мне после суда.
— Так что же получается, Елена Николаевна и дочери остались
голыми? Но ведь они ничего не знали! — заволновалась Уля.
— Я знаю об этом. Более того, я встречалась несколько раз
с Еленой Николаевной. Она премилая, честная женщина. Доброй
433
ВЛАДИМИР топилин
души человек. И дочери пошли в мать. Из разговора понятно, что
Елена Николаевна точно не знала о делах своего мужа. Даже не
имела представления. Я думаю, это нечестно, лишить её всего.
Пусть даже она является дочерью купца Мельникова.
— Младшей дочерью, — добавил Филя.
— Да, младшей, — кивнув головой, улыбнулась купчиха. —
В семье кроме неё ещё три сына. Отец в преклонном возрасте.
По всей вероятности, наследство уже разделено между братьями.
Здесь возникает вопрос: согласятся ли они отдать из кармана
какую-то долю доходов сестре?
Елизавета Ивановна замолчала, внимательно посматривая
на окружающих. Наверное, ждала ответа на свой вопрос. Но
все молчали. Насторожились, ожидая, что еще скажет гостья.
А она продолжила:
— Думаю, что здесь возникнут какие-то проблемы. Кто знает,
каков характер братьев. Может быть, в лучшем случае согласятся
на пенсион, жалкие гроши. А она заслуживает большего. — Куп
чиха взглянула на Пелагию. — Мне известно, что четырнадцать
лет жизни с этим человеком не оправдывают такого финала.
Поэтому, — голос Елизаветы Ивановны стал властным (как,
возможно, происходило, когда она принимала какие-то важные
решения), — я решила после суда передать в дарственное наслед
ство Елене Николаевне все имеющееся в городе делопроизвод
ство. А это: магазины, кожевенно-пошивочную мастерскую, цех
по обработке мясной продукции, склады с настоящим товаром
и акции речного параходства.
— А дом? — вырвалось у Фили.
— И дом тоже, — улыбнулась купчиха. — Дом — в первую
очередь! Думаю, что так будет справедливо.
Все находившиеся в гостиной с оживлением заговорили. На
пряжения на лицах сменились благодарностью. Ожидали, что
сейчас должно произойти что-то важное, но никто не думал,
что Елизавета Ивановна окажется такой благородной, щедрой
и простой. Не скрывая чувств, Пелагия опять бросилась на
колени перед купчихой, стала целовать руки: она была рада за
свою хозяйку и подругу и не скрывала своих эмоций, потому что
знала, что теперь у нее будет не только свой угол, но и работа.