Тайна озера Сайсары

Неймохов Егор

— Хватит, хватит!!! — На этот раз в ее выкрике не чувствовалось фальши. Она вдруг зарыдала, размазывая с ресниц краску по щекам дрожащими руками. Ревела безудержно и горько, потом все же стала успокаиваться и вытерла платком лицо.

Понуро сидела, опустив глаза, всхлипывала и некрасиво кривила рот. Из симпатичной, самоуверенной певички ресторана она разом превратилась в растрепанное и жалкое существо.

— Успокойся, дорогуша, попей воды, — участливо промолвил старик.

Она взяла трясущимися руками у него стакан, зубы дробно стучали по его краю, пока пила. Когда она немного пришла в себя, Эленев опять спросил:

— Ну, Капитолина Семеновна, ты будешь дальше рассказывать, или все же мне придется... Чистосердечное признание смягчит твою участь на суде.

В кабинете наступила тишина, нарушаемая только редкими всхлипами Александровой. Она довольно долго сидела, закрыв лицо руками, потом все же набралась сил и подняла на Эленева полные слез глаза. Невнятно что-то прошептала, но тут же снова разревелась и все же выдавила из себя:

— Я... я... сама... — она тяжко вздохнула и заговорила: — Да, с Панкратом мы были давно знакомы... Все это он сделал. Все! — Она схватилась руками за горло, словно от удушья, и опять потекли слезы. Словно боясь потерять сознание, стала говорить быстро. — Он сказал, чтобы я у сестры брала унты для его друзей и каких-то родственников с юга... Я знала характер Гели, что она не пойдет на это, и предложила: «Вы же с одного района, сам познакомься с ней»... Но тут он сказал, что они уже знакомы... Он меня вынудил взять отпуск и уехать на юг. Он мне для этого дал все: путевку, деньги, паюсную икру, ценные подарки. Всего этого было так много, что век не расплатиться... Поэтому... я сдалась... — Она снова заплакала. — Геля... моя бедная сестра... ведь она была совсем ребенком, а этот страшный зверь обманывал ее, как хотел... Он просил у нее унты, а когда Геля наотрез отказала, он и проболтался, что знаком со мной давно, что жил со мной... Что, дескать, я готова делать для него что угодно... — Она говорила, закрыв лицо руками, но слезы текли и текли по переносице и запястьям. — О-о-о-у-у! Проклятые деньги! Проклятое золото!... Геля мне позвонила, а я, как утопающий, хваталась за соломинку, старалась от нее все скрыть. Я сказала, что никакого Панкрата век не знала... Она, вроде, поверила мне... В конце октября Геля приехала в командировку, и я почувствовала к себе отчуждение... Она почти не разговаривала со мной... Мы обе не вспоминали Засыпкина... Потом наступил тот страшный, последний день октября... О-о-о-у! Какой же он был гад! Сестра уже собралась уезжать, но этот мошенник объявился в городе... Зная, что Геля живет у меня, что я на работе в ресторане, он вечером заявился в мою квартиру... Геля только что вернулась, побывав у подруги и Давыдова... Известное дело, они опять поссорились... Геля обругала Панкрата: «Ты низкий лжец, совсем не знаком с моей сестрой и смеешь клеветать на нее?!» А когда он ответил: «Знаю, или не знаю, пусть лучше сама объяснит», то Геля выпроводила его, быстренько оделась и прибежала в ресторан... Она пришла почти перед закрытием. Когда она задала вопрос и увидела мои глаза, сразу все поняла... Я пыталась ее успокоить: «Геля, не волнуйся, я все объясню...», — Капитолина снова зарыдала, уронив голову на стол следователя.

Эленев и Харлампьевич молча ждали...

— Мы пошли вместе по Сергеляху, мимо студенческого общежития, вышли на асфальт и направились в сторону ипподрома. Долго, очень долго шатались... Панкрат нас застал еще в ресторане и теперь мы вдвоем с ним успокаивали нашу девочку, конечно, врали и «изливали душу». Но она ничего не хотела слушать. Тогда Панкрат, он уже успел хватить бутылку коньяку, вынул из кармана коробку с золотом и стал бахвалиться: «Ты слышишь, малышка, все это золото, это богатство я дарю тебе... Я щедрый». Геля внезапно остановилась, сразу отбросив обиженный тон, сказала очень сурово: «Вот оно что? Воры! Я завтра же все расскажу в милиции!»... Затем... меня... ударила по лицу и побежала прочь. Панкрат заорал: «Стой!» и кинулся вслед за ней к озеру Сайсары... Я услышала... как сестренка моя вскрикнула и глухо застонала... С того момента ничего не помню... Утром проснулась дома, Панкрат спал на полу... Он словно сторожил меня, как собака... Только шевельнулась, он поднял голову и говорит: «Запомни! Ты ничего не видела! К счастью, к утру выпало много снега, и следов не осталось». Я пришла в такой ужас! Я так испугалась его, этого зверя... — Капитолина опять заревела, замотала головой, рассыпая прическу по плечам.

— Капитолина Семеновна, — проговорил Эленев, — несмотря на все случившееся, ты не перестала водить компанию с расхитителями золота. Этой ночью в вашем доме арестован шофер Корнеев, который доставил тебе золото от Пузатова из Сурумана.

— Мне теперь все одно... — Капитолина ответила спокойно и обреченно. — За то, что так жестоко растоптали мою Гелю и мою жизнь, я никого не стану выгораживать и жалеть. Никого! Пусть подавятся своим золотом и деньгами! Все расскажу, все что знаю и о чем догадываюсь! Все!

— Верю, Капитолина Семеновна. Я обязан... За то, что вы участвовали в убийстве человека и хищении государственной валюты... Я обязан взять вас под стражу сейчас же. Харлампьевич, позовите милиционера. Вот ордер на арест...

Когда старик вышел, она проговорила самой себе, ни к кому не обращаясь:

— Вот так закончилось наше знакомство на Черном море...

Эленев сделал вид, будто не услышал этих слов.

Харлампьевич открыл дверь, пропустил милиционера. Тот отдал честь Эленеву, ожидая распоряжений.

— Эта гражданка, — Захар кивнул головой в сторону Александровой, — напишет в соседней комнате свои показания. Проводи ее туда...

Капитолина у дверей обернулась, не смея взглянуть на Эленева, тихо проговорила:

— Прощайте, Захар Захарович...

Гордиев узел

Когда дверь наглухо закрылась за Александровой, Харлампьевич подошел и сел напротив Эленева.

— Погоди-ка, Захар, это что же получается? Я думал, что это дело безнадежно запутано, подобно делу сумасшедшего попа, помнишь? Но ты быстро раскрыл его... Как ты вышел на сестру?

Эленев взял чистый лист бумаги и написал вверху крупным почерком: «Александрова Гелена Семеновна». Поставил знак вопроса и стал медленно чертить схему расследования.

— Ладно, постараюсь рассказать, особо не вникая в подробности. Когда стало ясно, что Давыдов подозревается в убийстве ошибочно, дело оказалось в тупике... Ниточка опять появилась, когда неизвестный человек проник в квартиру убитой. По записям в дневнике мы вышли на Засыпкина, но он своим самоубийством снова оборвал эту ниточку. Она появилась снова, когда задержали в самолете с золотом Свистунова, но снова оборвалась на Засыпкине... Только одно было ясно, что Засыпкин играл активную роль в хищениях золота. Я еще у охотничьего зимовья предположил, что он принимал участие в убийстве Александровой, ибо после того, как его спросили об озере Сайсары, сразу бросился убегать. По маршрутам рейсов Засыпкина, мы вычислили и добрались к «хищникам» золота в Сурумане. Нашли предателя Казаряна-Маркосяна, который скрывался там с самой войны, но он не имел никакого отношения к убийству на озере и золоту Засыпкина, это было доказано.

После покушения на жизнь Капитолины Александровой, у меня появилась новая версия. В ее рассказе о нападении неизвестных было два просчета... Во-первых, она утверждала, что не заметила лиц покушавшихся из-за того, что в коридоре не было света. Но к нашему приходу свет уже горел. Я попросил эксперта осмотреть лампочку, он дал заключение, что лампочка не выворачивалась более месяца. Сверху на ней была пыль, я это заметил без всякой экспертизы... Во-вторых, пенсионерка, живущая под Александровой, сохранила очень хороший слух. Мы провели следственный эксперимент и выяснилось, что шум от падения тела слышен даже на нижнем этаже.

Большую помощь мне оказали Давыдов Федор и мальчик — Славик Мельников. Вы хорошо знаете, что в раскрытии любого преступления большую роль играют мельчайшие детали и люди. Именно Давыдов припомнил рассказ погибшей Гелены, что ее сестру в детстве называли Сандро. После этого мои подозрения усилились... Судя по дневнику покойной, она по-настоящему любила Засыпкина. Но потом произошла трагедия, когда узнала о его связи с сестрой и написала в дневнике: «Жизнь — это сон». Она решилась на прямой разговор с Сандро, чтобы все выяснить до конца. Меня насторожило, что Капитолина ни словом не обмолвилась на следствии об их отношениях с Засыпкиным и несчастной любви сестренки... И какой жуткий удар был для Гелены, когда она поняла по глазам сестры, что Засыпкин был прав, что он не солгал ей о связи с Капой.

— Значит, ты вышел на цепочку: Свистунов — Засыпкин — Капитолина? Но это ведь ненадежно... Сказала бы тебе Капитолина: «Никакого Засыпкина знать не знаю!» И все... Ни сестра, ни сам он подтвердить знакомства уже не смогут, — проговорил старик.

— Да, мне нужны были свидетели, и я их нашел. Среди рисунков пятилетнего Славика Мельникова был нарисованный с натуры самосвал Засыпкина, мальчик точно срисовал номера машины. Молодец мальчишка! Ему часто приходится оставаться одному в квартире, тогда Слава глядит в окно и рисует все, что видит во дворе. Мы проверили все номера нарисованных им машин через ГАИ, было выяснено, что одна из них с Магаданской области, из города Суруман. Подключили к делу тамошнюю милицию, и они нам сообщили, что эта машина вышла к нам. Сделали засаду в квартире одного холостяка, который живет в одном подъезде с Александровой. Долго ждать не пришлось. Шофер Корнеев попался с поличным, он вез золото Сандро. На первом же допросе Корнеев все выложил, что знал. Рассказал о Пузатове, основном скупщике металла у хищников. Когда стало ясно, что Капитолина Александрова связана с хищением золота и его продажей, мы приступили к допросу работников ресторана. Я вызвал в этот кабинет друзей Сандро, супругов Поляковых, которые обнаружили первыми Капитолину после нападения злоумышленников. Я им заявил напрямую: «Нам известно, что в квартире Александровой была инсценирована ложная попытка убийства. Если вы не дадите правдивые показания, то будете привлечены к уголовной ответственности, согласно статьи...» Короче, положил перед опешившими супругами чистые листы бумаги, дал две авторучки и вышел из кабинета. Вернулся почти через час, дав им возможность все обдумать. Написали они правду, как уговорила их Александрова: «Убийцы Гели стали охотиться за мной, я обращалась в милицию, но никаких мер не принято по моей безопасности. Если бы было нападение, то милиция взяла бы меня под охрану»... Поляковы согласились, а Изамира получила от Сандро золотой кулон в подарок. Полякова еще показала, что не раз бывала в гостях у Капы, когда та с нетерпением ждала заезжих шоферов с «гостинцем». Однажды она приняла за такого шофера Федора Давыдова, но явившаяся из магазина Сандро устроила истерику, и тот ретировался. Я тщательно допросил Изамиру и других работников ресторана. Официант Помигуев дал показания, что в вечер убийства, перед самым закрытием ресторана, туда пришла Гелена, а следом какой-то мужчина. Они о чем-то переговорили и очень взволнованные ушли все вместе. Помигуев из трех фотоснимков точно узнал Засыпкина. Это было тридцать первое октября, в одиннадцать часов вечера. Не трудно было догадаться, кто истинный убийца...