Тайна племени Бату
Шрифт:
– Как интересно! И по тематике очень близко к моей селекции, – обрадовался Георгий. – У растения наблюдается то же самое: секвойя живёт тысячу лет, а редис – один год.
– Тысячу? – задумчиво повторила Нона. – Другая структура строения – и такая длительность? Любопытно. Над этим стоит подумать.
– Жора, ты мне нужен, – из своей комнаты выглянул Андрей. Волосы его были взъерошены, тёмные глаза горели озабоченно и одновременно вдохновенно. Он настолько был поглощён чем-то своим, что совершенно не обратил внимания на экстравагантный вид своего друга.
– Извините, –
И тут же для Ноны он перестал существовать: осенённая новой идеей, она погрузилась в глубокие размышления, забыв обо всём прочем.
В комнате изобретателя царил полумрак. Сбоку на стене горело бра. На столе стоял небольшой металлический ящик с крошечными кнопками, как потом выяснилось – кнопками управления. В верхней части, кроме кнопок, располагалась ручка, по бокам со всех четырех сторон – объективы с линзами; два были побольше, два поменьше.
– Считывающий аппарат Журавлева, сокращенно «САЖ», – с гордостью представил свое изобретение Андрей. – Сегодня закончил. Не терпится показать. Сейчас ты увидишь, что я делал в этой комнате месяц назад.
– Свет выключать? – спросил Георгий, предполагая, что аппарат будет работать, как кинопроектор, в темноте.
– Нет, свет тушить не будем. Чем больше света, тем даже лучше.
Андрей нажал в аппарате кнопку. Тёмные линзы засветились голубоватым сиянием. Что-то щёлкнуло – и вдруг посредине комнаты возникло что-то туманное, неясное. Словно лёгкая дымка заволокла пространство, комната раздвоилась, и за одними стенами, параллельно им, прорисовались вторые, более прозрачные и тонкие. В центре полупрозрачной комнаты стала медленно оживать материя.
В темной туманообразной массе странным образом выросли руки, ноги, голова. С каждым мгновением формы становились отчетливей. Какое-то жуткое состояние овладело Георгием: в центре комнаты он увидел своего друга, но не такого, какого привык видеть обычно, а несколько странного – бледного, полупрозрачного, сквозь его лицо, тело просвечивали стоящие за ним предметы.
Георгий повернулся к Андрею, остановив на изобретателе, стоящем чуть сзади, вопрошающий взгляд. Тот ответил загадочной улыбкой. А между тем полупрозрачный двойник изобретателя начал перемещаться по комнате: подошел к книжному шкафу, достал с полки какую-то книгу, такую же полупрозрачную, как и он сам, и стал листать. Нашёл нужное место, открыл, придавил страницу отвёрткой, чтобы та не закрылась, и полез в стол, извлекая оттуда какие-то металлические предметы. На полупрозрачном столе возник аппарат, но в разобранном виде. Двойник достал тонкие листы металла и беззвучно бросил на стол.
Тут только Георгий обратил внимание, что действия происходят беззвучно. Двойник поискал еще что-то в столе и, не найдя, направился в их сторону. В этот момент с непривычки Георгий испытал жуткое чувство; он увидел лицо Андрея, живое, естественное и в то же время такое странное в своей полупрозрачности и приглушенности тонов, такое неестественно бледное, расплывчатое, как дым, что захотелось броситься от него подальше, спрятаться в какой-нибудь тёмный угол и сидеть там, пока призрак
Двойник друга шёл прямо на него, не касаясь пола, сантиметров на десять над ним, шёл с задумчивой сосредоточенностью в полупрозрачных глазах, не видящих того, на кого шёл. Лицо его хранило в себе какую-то нематериальную невесомость, несмотря на то, что сохраняло постоянно цельную форму. Задумчивые глаза, сквозь которые виднелся книжный шкаф, плыли с такой самоотрешённостью, что привели бы в ужас любого ограниченного человека, совершенно не способного ни на какое парение мысли.
Но Георгий тоже относился к людям творческим и умел парить мыслью в облаках. Недаром же он пытался вывести на своих грядках овощи, которые давали бы урожаи круглый год, не взирая ни на какую погоду. Поэтому в данный момент, собрав всю свою волю и вытаращив глаза, он замер в ожидании – что же будет дальше.
Призрак надвинулся на него, и, немея от непонятного чувства, селекционер увидел, как входит в друга, в его грудь, живот. Лицо призрака оказалось несколько выше его собственной головы, и на какое-то мгновенье он увидел Андреевы внутренности: шейные позвонки, вены, артерии, легкие, бьющееся сердце. Он чуть не задохнулся от необычного зрелища, но виденье длилось мгновенье, призрак прошёл сквозь него, и Георгий невольно обернулся. Двойник был рядом с настоящим улыбающимся Андреем. Аппарат щёлкнул, виденье пропало.
– Ну, как? – торжествующе спросил изобретатель.
Лицо Георгия по-прежнему невольно выражало растерянность и смятение, на лбу поблескивали капельки холодного пота.
Изобретатель расхохотался.
– Ты, я вижу, натерпелся страху.
Георгий вытер пот и, переведя дух, виновато проговорил:
– Конечно, натерпишься, если изнутри человека увидишь. Предупредил бы заранее.
– Чепуха, – отмахнулся Андрей. – Главное – каков аппарат? Ты понял, что это за машина?
Георгий бросил на него подозрительный взгляд.
– Послушай, а может, ты меня разыгрываешь? Купил себе проектор с объёмным изображением и обманываешь своих лучших друзей.
Андрей обиделся.
– Сейчас мне не до розыгрышей. И об этом аппарате, кроме тебя, пока никто не знает. А если не веришь, пойдём к тебе, проверим, и ты убедишься, что я заранее на пленку ничего не снимал.
Георгий почесал затылок.
– Я вообще-то верю, но проверить надо. Чтоб не сомневаться, пойдём, посмотрим, чем я – занимался месяц назад.
– Не обязательно месяц, можно узнать, что ты делал и год, и десять лет назад.
Придя к Георгию домой, они заперлись в комнате, попросив домашних не беспокоить их под предлогом, что займутся серьёзной работой. Друзья уселись на диван.
– Сейчас мы увидим, что происходило в твоей комнате пятнадцать лет назад, – сообщил Андрей. Рука его уверенно легла на аппарат. Посреди комнаты начали формироваться образы. На этот раз из туманной массы стали возникать предметы хорошо знакомые Георгию. Они проявлялись, как па фотоплёнке, постепенно и все сразу. В одной комнате появилась другая, параллельная. Предмета в ней были расставлены несколько иначе, чем теперь.