Тайна птичьего рынка
Шрифт:
В коллекции была даже грозная песчаная эфа, украшенная рисунком в виде атакующей птицы. И действительно, в броске эта змея напоминала хищную птицу, стремительно слетающую с вершины бархана на зазевавшуюся добычу.
Единственными людьми, которым хозяин разрешал осматривать свою коллекцию, были Тема и Лешка. В благодарность за это друзья иногда снабжали его питомцев лягушками, гусеницами и другим кормом.
Вольдемар Петрович был большой любитель земноводных гадов и пресмыкающихся. Может быть, потому, что до пенсии он трудился в уголовном розыске и его ядовитые питомцы напоминали ему о прежней
В квартире знаменитого сыщика было много интересных и неожиданных вещей. Во времена бурной молодости он перепробовал массу профессий. Вольдемар Петрович поплавал не только в волнах житейского моря, бороздил он и настоящий океан. Об этом напоминали африканские маски на стенах, рулевое колесо и корабельный колокол-рында, висящие на кухне. Волчью шкуру над диваном украшали скрещенные кавказские кинжалы и папаха. В углу комнаты стоял выдолбленный из тропического дерева барабан, из которого торчали копья воинственного племени масаев, духовая трубка — сарбаган индейцев Амазонии и стрелы, пропитанные, по утверждению Вольдемара Петровича, беспощадным ядом кураре.
На стенах висели фотографии, запечатлевшие хозяина дома в Уссурийской тайге над поверженным тигром-людоедом. Вольдемар Петрович сжимал в руках винтовку, смело улыбаясь и глядя прямо в объектив. Позади него виднелся угрюмый проводник-охотник в заснеженном малахае.
На других снимках можно было разглядеть Вольдемара Петровича в пожарных доспехах и сверкающей каске на фоне полыхающего огня. В белом халате возле ядерного реактора, где ему что-то горячо доказывал ученый с длинной ассирийской бородой. С фиалкой в петлице на балконе Эйфелевой башни в компании двух симпатичных француженок. С авторучкой и блокнотом в толпе корреспондентов, окруживших космонавта с белозубой улыбкой, известной на весь мир.
Много чего интересного было на этих фотографиях. Однако почетное место занимали снимки, изображавшие знаменитого сыщика во время его работы.
Между тем сам Вольдемар Петрович спокойно сидел в кресле и слушал Лешку.
Хотя хозяин дома и находился на заслуженной пенсии, однако выглядел он довольно молодо. Высокий рост и богатырское телосложение скрадывали изрядное брюшко. Утреннее солнце румянило пухлые свежевыбритые щеки, отбрасывало розовые тени на римский профиль.
Он был одет в домашнюю куртку, расшитую золотом и подпоясанную витым шнуром с кистями, падающими на брюки с лампасами. Затуманенные аналитическими размышлениями глаза скрывались за темными стеклами очков. Врачи запретили Вольдемару Петровичу курить, поэтому он всегда держал в зубах незажженную трубку, щедро инкрустированную перламутром.
Лешка завязал с ним профессиональный разговор о лягушках-чесночницах, а Тема разглядывал фотографии на стенах, где легендарный сыщик с револьвером и лупой разоблачал козни преступного мира.
Наконец Лешка решился перейти к делу. Выслушав его, сыщик неторопливо сказал:
— Так вас интересует Сильвестр, он же Крымов, он же Христозопопуло, он же Дерибасовский и еще с десяток фамилий, если не ошибаюсь… Да, помню, брал я его году этак в шестьдесят первом… Известный был преступник — сейфы зубочисткой открывал, дверные замки ногтем, а уж на вокзальную камеру хранения ему достаточно было только пристально глянуть…
Вольдемар Петрович внезапно снял очки, пронзительными глазами уставился на Тему и спросил:
— Но почему он вас интересует?
Под этим проницательным взором невозможно было что-либо утаить.
— К нам совершенно случайно попал попугай Сильвестра! — ответил Тема.
Лешка вытаращился изумленно на друга и запоздало толкнул его ногой.
Знаменитый детектив вдруг легко вскочил, будто подброшенный пружиной, и выхватил из кармана пижамной куртки большой черный пистолет.
Ребята испуганно отшатнулись.
— Пришла пора освежить мою суринамскую пипу! — хладнокровно воскликнул сыщик.
Не сходя с места, он нажал на курок. Из водяного пистолета брызнула длинная струйка и угодила прямо в террариум, где сидела жаба. Суринамская пипа утерлась лапой и привычно скакнула в укрытие из папоротников.
— Влажность и еще раз влажность! — заметил Вольдемар Петрович, убирая игрушечное оружие в карман. — Главное для жаб — постоянная влажность! Запомните это, друзья мои! Да-с, постоянная — я всегда об этом говорил! Да вы присаживайтесь!
Тема послушно сел на диван рядом с Лешкой.
Сыщик опустился в кресло и задумчиво произнес:
— Ага! Так вы, друзья мои, настоящие детективы! Ведете расследование? Правильно! Прежде всего надо воссоздать психологический портрет преступника! — Чувствовалось, что Вольдемар Петрович оседлал любимого конька. — Сильвестр был не похож на обычного преступника. Ну, где вы видели, чтобы бандит писал стихи? А вот Сильвестр даже напечатал за собственный счет целый том своих стихотворений тиражом в тысячу экземпляров. Видно, не давала ему покоя слава поэта-бродяги Франсуа Вийона, закончившего свои дни, по одной из версий, на виселице. Король преступного мира остался верен себе, он и здесь не раскрыл имени, а выбрал псевдоним — Юлиан Июньский.
— Кажется, мы даже слышали его стихи! — воскликнул Тема и принялся декламировать:
У бездны на краю я песнь свою пою,
Прощальный взгляд кидая на обломки очага
Той прежней жизни, что возрожденье даст
Счастливому безумцу, узревшему знак
Молчаливой птицы…
— Да, это Сильвестр! — взволнованно проговорил знаменитый сыщик. — Узнаю его почерк! Постойте-ка, ведь у меня есть его книжка! Весь тираж был уничтожен, но несколько экземпляров уцелело… Один у меня.
Вольдемар Петрович встал, подошел к шкафу, забитому книгами, открыл дверцу и любовно поправил яркие корешки написанных им бестселлеров (как ни странно, в основном это были не детективы, а научно-фантастические романы). Крякнув, он опустился на корточки перед нижней полкой…
— Что такое? — удивился сыщик. — Я совершенно точно помню — она стояла здесь, рядом с Уголовным кодексом Новой Зеландии! И вот теперь ее нет! То есть Новая Зеландия, я думаю, на месте, а вот где книжка?
Вольдемар Петрович рухнул в кресло, поднял к потолку глаза и принялся размышлять. Друзья почтительно ждали, когда же звякнет заключительное звено в цепи дедуктивных размышлений знаменитого сыщика. И оно не замедлило появиться.
— Компот! — воскликнул Вольдемар Петрович.
Ребята переглянулись. Тема потянулся к хрустальному кувшину с гранатовым концентратом.