Тайна реки Медной

Агент Гудзоновской меховой компании Боб Хайли — длинноногий, горбоносый, с маленькими, прищуренными глазками человек — неспроста считался очень удачливым коммерсантом. Три раза предпринимал он путешествия в российские владения на Аляске, побывал на озёрах Кинохобино и Кнытубян, доходил до устья реки Сушитны, странствовал вблизи Кенайского залива и не только не был задержан русскими, но возвращался с богатой добычей. Он рассказывал, что

даже встречался с русскими где-то у озера Хтубен, ночевал на их фактории [1] , и эти люди поверили его басням, будто он странствующий священник и сбился с дороги.

Было над чем посмеяться Бобу Хайли: он «сбился с дороги», прошёл по русской территории сотни километров, выменивая за спирт и оружие драгоценные меха, а добродушные русские переселенцы и не подумали о том, чтобы заглянуть в объёмистый багаж путешественника. Они приютили его, снабдили провизией и ещё пожелали доброй дороги!..

В туго стянутых тюках, которые Боб Хайли небрежно бросил у порога фактории, было несколько дюжин бобровых шкур, чернобурой лисицы и голубого песца. Американец объяснил, что это его скромные пожитки: старая палатка, запасной костюм, меховая куртка, библия и другие духовные книги, без которых он не может обходиться ни единого дня.

Русские, впрочем, этим имуществом не заинтересовались. Сочувственно слушали они пересыпанный молитвенными причитаниями его рассказ о долгих блужданиях, о нападении индейцев-атабасков, о тяжких лишениях, которые довелось ему пережить. И может быть потому, что врал он увлечённо, мобилизовав все свои артистические задатки — врал и молился, поминутно возводя очи к небу, — эта ложь становилась похожей на правду. По крайней мере, в те минуты он и сам начинал верить собственной выдумке.

— Вы можете представить эту картину? — хохотал Боб Хайли, багровый от выпитого джина. — Я — и поповское благочестие!..

Компаньоны слушали с завистью. Он был очень находчив и удачлив, этот пройдоха Боб Хайли. За сравнительно короткое время он успел сколотить приличный капитал.

После той памятной встречи с русскими промышленниками Хайли возвратился особенно возбуждённым.

— Мне повезло… — сказал он. — По-настоящему повезло, и я этого не скрываю.

— Как? Объяснись же, наконец!

Хайли медленно обвёл взглядом присутствующих и проговорил негромко:

— Речь идёт о миллионах долларов чистой прибыли…

В зале наступила полная тишина.

— На берегах неизвестной реки я видел доподлинное чудо… В одном из притоков этой реки самородной меди так много, что ею отравлена вода — даже рыба в ней не живёт. Индейцы выламывают глыбы руды, плавят её в кострах и получают восемьдесят процентов чистой меди! Но они… они сами не знают, какие богатства лежат на берегах той реки…

Куорлс, директор компании, весь подался вперёд.

— Золото?..

Боб Хайли наклонил голову:

— Да! Золото и платина. И очень много. Нужно прийти и взять эти миллионы, пока их не взяли русские.

— А разве русским известно о существовании этих россыпей?

Боб Хайли глубоко вздохнул:

— Они пришли на ту реку более полувека назад, ещё в 1788 году. Основали там целый ряд факторий и занялись торговлей с индейцами. И атабаски встретили русских очень гостеприимно…

— Вы не ответили на мой вопрос, — заметил директор компании уже нетерпеливо. —

Я спрашиваю: известно ли русским, что на реке имеется золото, платина, медь?..

— Об этом я случайно узнал именно от русских, — сказал Хайли. — Я увидел в их фактории на столе огромную миску, полную золотого песку. В изумлении, которое они приняли за испуг, я перекрестился. Они смеялись… А я сказал им, что следует выбросить этот презренный металл, ибо от него происходят неисчислимые бедствия. Меня назвали «смешным попиком»…

После непродолжительного молчания директор спросил:

— У вас есть карта этого района?

Боб Хайли посмотрел на него удивлённо:

— С моей стороны было бы слишком опрометчиво, если бы я занялся составлением такой карты! Не забывайте, что это — российские владения, и если бы русские промышленники увидели у меня карту, то вряд ли удалось бы мне счастливо унести ноги… Впрочем, карта у нас имеется. Карта — это я, моя память и умение ориентироваться на местности.

— Но разве русские позволят нам хозяйничать на их земле? Они первые пришли на Аляску, и это известно всему миру, — сказал Куорлс.

Маленькие глазки Хайли теперь смотрели на директора с нескрываемой насмешкой.

— А разве негры, малайцы позволяли нам хозяйничать в Африке, на островах?

— Да ведь Россия — это не какое-нибудь африканское или островное княжество.

— Но российские владения все ещё не имеют военной охраны.

— Что ж, — сказал, подумав, Куорлс, — вам остаётся сообщить название этой реки.

— К чему же торопиться? — ответил Хайли небрежно. — Сначала мы должны нотариально оформить мой заявочный документ и договор с компанией, по которому пятьдесят один процент всех прибылей, какие компания получит от эксплуатации золотых, платиновых и медных месторождений того района, будут принадлежать мне… Без карты тут не обойтись. А карта — это я.

Столь наглое заявление Хайли сначала вызвало в среде компаньонов бурное негодование. Но Боб оставался непреклонным, повторяя только три слова:

— Карта — это я…

В конце концов деловые бумаги были оформлены по всем правилам законности, и лишь в присутствии нотариуса Хайли сам вписал в эти документы название таинственной реки: Мёдная, или, по-индейски — Атна.

Боб Хайли, пожалуй, напрасно с такой настойчивостью скрывал это название. Несмотря на то, что Медная протекала неподалеку от Британских колоний, англичане и американцы не располагали сколько-нибудь достоверными сведениями о ней. По крайней мере летом 1845 года, когда Боб Хайли принёс известие о сказочных богатствах Медной, эта могучая, полноводная, бурная река, текущая на юг, рассекающая величественные горные хребты северо-запада Америки и впадающая в Тихий океан восточнее острова Нучек, на английских и американских картах не была отмечена. Но и Хайли только похвалялся, будто знает те малодоступные районы. Ни один из европейцев ещё не прошёл к тому времени от устья Медной к её истоку. Очень отрывочные сведения, добытые американцем, были получены им от доверчивых русских промышленников.

Для заправил Гудзоновской меховой компании оказалось достаточным и этого сигнала. Они решили действовать и сразу же принялись составлять планы разработки месторождений золота, платины и меди на неведомой русской реке…

Лето и осень 1845 года были для Боба Хайли заполнены кипучей деятельностью. Первым делом он позаботился о засылке наблюдателей в Русскую Америку. Эти наблюдатели или информаторы, а проще сказать — шпионы, должны были сообщать компании о каждом мероприятии русских на Медной.