Тайна рыжего кота. Роман-детектив для детей от 7 до 107
Шрифт:
Она сделала большой глоток.
– Все равно Бэрр ее никому не уступит, понял? Так ты своему дружку закадычному и передай… А может, он втюрился в эту мазилку? Во Флокси, а? Ха-ха-ха. Ой, не могу!
У ведьмы потекли слезы из глаз, а вместе со слезами и тушь, которой она красила ресницы. Павлуша поклевывал овсяное печенье, стараясь не смотреть на Афрозину.
– Ой, не могу! – закатывалась старая колдунья, смахивая слезы. На столе, где они падали, оставались обугленные пятна. – Она его нарисовала, а он в нее… хи-хи-хи… по уши. Отличная парочка! И муж в зверинце!
– Кто
Ведьма прикусила язык.
– В кого ты его превратила? – строго спросил павлин.
– Ни в кого, клянусь прыщиком моей прабабки! – Афрозина опасливо покосилась на портрет.
– Тогда что он делает в зоопарке?
– Еще молочка хочешь? – Ведьма решила переменить тему. – А я тут тебе, Павлуша, нагрудничек на зиму связала. Смотри, какой! Примерим!
Она направилась было к сундуку, но павлин остановил ее словами:
– Я все знаю.
– Что ты знаешь? – Ведьма вздрогнула.
– Все, – повторил с вызовом Павлуша и отодвинул крылом вазочку с вареньем, как бы давая этим понять, что его не купишь.
Афрозина съежилась. По его тону она почувствовала: будут неприятности. А надо сказать, что, при всех своих дурных наклонностях, ведьма обладала пылким сердцем. Ее «высокой страстью» был Павлуша.
Афрозина подобрала его птенцом в Экваториальной Африке, куда она летала мутить воду в местных водоемах. Она любила рассказывать, как положила его, заморыша, в шляпу с павлиньим пером, а он его выщипал до голого черенка. Тогда-то ей и пришла в голову мысль носить на шляпе не перо, а живого павлина. Пришлось, правда, подождать, пока он не подрастет. Зато когда Афрозина впервые появилась на балу у Бэрра в необыкновенном головном уборе, она произвела сенсацию. В тот год женщины словно обезумели: все стали украшать шляпы живыми павлинами, а кто не достал павлина, довольствовался фазаном или рябчиком.
Ведьма действительно научила Павлушу говорить. Лично я не стал бы ставить это ей в заслугу, поскольку знаю скрытые мотивы. Во-первых, тщеславие: она хотела быть первой, кто обучит эту птицу человеческой речи. Во-вторых, эгоизм: ей нужен был постоянный собеседник.
Да, она читала ему книжки. Но правда и то, что научив Павлушу читать, Афрозина запирала от него книжный шкаф.
Подстригала хохолок? Тут мне добавить нечего. Похоже, это она делала с любовью и совершенно бескорыстно.
Итак…
– Что ты знаешь? – испуганно спросила Афрозина.
– Все, – с вызовом сказал Павлуша. – Я прочел детскую энциклопедию «В мире животных».
– Двенадцать томов? – ехидно спросила ведьма.
– На «П», – со значением сказал Павлуша.
Афрозина так и села.
– Вот почему ты с такой любовью подстригала мне хохолок. – Павлин смотрел ей прямо в глаза. – Если бы он чуть-чуть отрос, сразу стало бы видно, что я не простой павлин, а венценосный. Не заморыш, а королевский наследник, которого ты украла из золотого вольера!
– Павлуша… – еле слышно пролепетала ведьма в полуобморочном состоянии.
Но тот безжалостно продолжал:
– Вот почему ты запирала от меня книги. Боялась, что я узнаю всю
– Я боялась остаться одна, – слабо оправдывалась Афрозина. – Я не хотела тебя обманывать, клянусь бородой моего…
– Ты лучше поклянись моими перьями, – перебил ее павлин, – перьями, которые ты продавала неграмотным крестьянам как средство от ячменя.
Ведьма совсем сникла.
Павлуша спрыгнул со стула и поковылял к большому зеркалу. Хохолок отрос всего на три пальца, но в нем уже угадывалось будущее величие. Павлуша повернулся к зеркалу правым боком, потом левым да, хохолок смотрелся. Для полноты картины он раскрыл веером свой поистине королевский хвост – сине-зеленый с отливом в черный бархат, с желто-красными глазками на кончиках перьев – и уронил через плечо:
– Я ухожу.
– Павлик! – вскрикнула Афрозина.
– Что?
– По крайней мере выполни мою последнюю просьбу.
– Какую еще просьбу? – насторожился павлин.
Ведьма опустила накрашенные ресницы.
– Поговори с ним. Скажи, что я…
– Ну?
– Что я его прощаю.
– Афрозина, сколько тебе лет? – Павлин говорил с ней как с ребенком.
– А что? – сразу как-то напряглась старая ведьма.
– А то, что ты подделала в паспорте год рождения. Подтерла единицу и получилось не сто сорок, а просто сорок. Не бойся, я ему не скажу, но неужели ты думаешь, что он ничего не видит?
– Не скажешь, да! – взвилась Афрозина. – Об этом я уж как-нибудь позабочусь!
– И не стыдно тебе, Аф…
Павлуша не договорил. Афрозина сделала рукой быстрый пасс, и он снова лишился дара речи.
Иногда, вы знаете, в женщине может проснуться ведьма, и это страшно. Но когда ведьма просыпается в ведьме – страшнее не бывает. Афрозина пришла в такую ярость, что накинулась на своего любимца с кулаками. Еще немного, и она свернула бы ему шею, но совершенно неожиданно в спину ей вонзились острые когти. Ведьма взвизгнула и отпустила жертву. А здоровенный рыжий кот, невесть откуда появившийся, подхватил на спину обмякшего Павлушу и выскочил в открытую дверь.
– А-а, это ты, – Афрозина как будто даже обрадовалась, но видели бы вы ее улыбку! Волосы дыбом! – Ну что ж, смотри, сам напросился.
Старая колдунья волчком крутанулась на месте и черным смерчем вылетела из комнаты.
Дэвид собрался с духом и постучал в дверь.
Изнутри доносилось громкие раздраженные голоса. Слов нельзя было разобрать, но спор, похоже, разгорелся нешуточный. Дэвид постучал сильнее. За дверью забухал чей-то бас. Так и не поняв, к нему ли это относилось, Дэвид повернул медную ручку и вошел.
Первое, что он увидел, был светящийся экран телевизора. Шла дискуссия, все успели переругаться.
Еще он увидел молодого мужчину в вытертых джинсах и ковбойке. Мужчина сидел на полу перед телевизором. Кисть правой руки была у него перевязана женским платком.
Но не телевизор и не мужчина привлекли внимания мальчика. Его поразил лежавший на узкой кровати… рыцарь. В полном боевом облачении. Доспехи блестели как новенькие. Лицо было скрыто забралом.
Дэвид решил как-то заявить о себе.