Тайна Санкт-Петербурга. Сенсационное открытие возникновения города. К 300-летию основания
Шрифт:
53°07'28'' - (29°58'51'' - 19°20') = 42°28'37''.
Угол наклона боковых граней пирамиды Солнца в Теотиуакане — чуть больше 43°. Некоторое, очень малое несоответствие связано с тем, что в расчетах использована широта Мехико, а не Теотиуакана и нам не известно точное значение угла наклона граней мезоамериканской пирамиды. Кроме того, святилища доколумбовой Америки могут быть старше африканских. Расхождение в один полный градус может быть объяснено смещением оси Земли на градус. Подобное угловое смещение оси планеты может произойти не меньше чем за 17 000 лет. Есть о чем подумать.
После подтверждения нашей теории интересно узнать, какая широта на поверхности Земли «превращает» угол наклона
То есть Парфенон — своеобразная пирамида с большим, чем у египетских пирамид, углом наклона граней к основанию.
Но перейдем к тому, что нас более всего интересует.
Для широты Санкт-Петербурга расчетный угол наклона граней пирамиды равен 83°22', ибо:
59°55' + 23°27' = 83°22'.
На отметке 60° северной широты угол наклона будет 83°27'. Если строить на берегу Невы пирамиду, точно выполняя все предписания древних египтян, то сооружение оказалось бы вытянутым, чуть ли не как… шпиль колокольни Петропавловского собора.
Попробуем вывести формулу для вычисления величины угла между гранями у вершины пирамиды, воздвигаемой на параллели Y° северной широты:
180° - 2 x (Y° + 23°27') = 133°06' - 2 x Y°.
Если угол у основания пирамиды Y° равен 59°55' — 60°, то угол у вершины окажется равным 13°06' — 13°10'.
На рис. 13 сопоставлены пирамида Хеопса (Хуфу), Великая Незримая пирамида (ее надпесочная часть) и пирамида широты Санкт-Петербурга (с основанием, идентичным пирамиде Хеопса). Конечно, говорить о изяществе композиции не приходится. Но талантливому архитектору достаточно поставить маленькую точку-кляксу где-нибудь на поверхность грани пирамиды, и она оживет, начнет радовать глаз. Ну а что нас ждет севернее Санкт-Петербурга?
Широту точки, где грани пирамиды становятся параллельными друг другу, определяем элементарным вычитанием:
90°00' - 23°27' = 66°33'.
66°33' северной широты — это координата линии, которую географы называют Северным полярным кругом. На этой широте Солнце видно не намного поднявшимся или наполовину зашедшим за горизонт. Его лучи скользят параллельно земной поверхности, и поймать их можно, только поставив вертикальную стену. Отсюда расчетный наклон граней пирамиды — 90°00' (прямой угол). Число 66°33' (широта Северного полярного круга) позволяет:
а) по-новому взглянуть на содержание таблиц 3 и 4:
66°33' / 7 = 9°30'26'',
66°33' x 3 = 199°39',
200° - 199°39' = 21';
б) сделать более осмысленной формулу для вычисленияугла у вершины оптимальной (в описанном ранее смысле)пирамиды, воздвигаемой на широте Y°:
угол между гранями у вершины = 2 x (66°33' - Y°);
в) уточнить некоторые наши представления о пространстве-времени структуры (Су)Меру.
Гора (Су)Меру устремляется к самой высшей точке мироздания, какую могут себе представить жрецы, возводящие ее в своем воображении. На Земле — одной из планет Солнечной системы — такой точкой может быть только какое-то особенное место поверхности земного шара, ибо межпланетное пространство неосязаемо. И тут мы, получив последние результаты, вдруг понимаем, что, как бы ни поворачивалась при движении вокруг Солнца и при вращении вокруг собственной оси наша планета, одна из точек Северного полярного круга обязательно всегда находится выше всей планеты, если за нулевую плоскость брать плоскость, в которой движется Земля, — плоскость Эклиптики. Эту точку — точку «X» — на рис. 9 можно уверенно назвать вершиной мира. Истинной вершиной мира является не Северный полюс, а точка на Северном полярном круге, отстоящая от полюса на 23°27' северной широты.
3. Санкт-Петербург — Северный полюс
Перешагнем через параллель 66°33' северной широты. О «классических» пирамидах в Заполярье даже думать уже нет никакого смысла. Севернее полярного круга «идеальные» пирамиды невозможны. Абсурдно считать пирамидой сооружение с расходящимися плоскостями граней. Основателю города богини Исиды придется на параллели 69°35'33,85714286'' северной широты строить уже даже не шпили, а нечто наклоненное к югу.
Представьте себе пару кристаллов-параллелепипедов, поднимающихся от земли, подобно рогам Козерога, южные грани которых впитывают лучи солнца, а северные отражают небо и поэтому не видны, как бы растворяются в воздушном пространстве. Так будет выглядеть Сфинкс Будущего, который человечество возведет в Заполярье (если бы можно было — на Северном полюсе). Архитекторы XXIV столетия обратятся к наследию прошлого, в первую очередь к архитектуре Константинополя. Богиня Йсида соберет в своем городе все, что напоминает о боге Осирисе. А в облике Константинополя-Стамбула перемешались две великие культуры — христианская и мусульманская, которых очень многое объединяет. Наиболее это заметно в истории возведения башен для призыва верующих на молитву.
Христианскую церковную архитектуру невозможно представить без стоящей рядом с церковью колокольни. В соответствии с мусульманской традицией обязательно ставится рядом или включается в здание мечети минарет… Эта тема однажды (через 378 лет) зазвучит по-новому. А наклоненные здания прекрасны. Как изящна, как гармонирует с Пизанским собором «падающая» колокольня! [14] Собор и отклоненная башня со звонницей ощущаются именно как единое целое. И необычность колокольни не вносит противоречия в общий ансамбль. Собор начали строить в 106-м, колокольню заложили в 1173 году. Это было время расцвета цивилизаций и Запада и Востока. Специалисты утверждают, что в архитектурном решении (особенно в деталях и элементах) Пизанской башни сказалось влияние византийских и мусульманских архитектурных традиций. Хотя сама она является выдающимся произведением западно-европейской христианской культуры.
В 1564 году в Пизе родился Галилео Галилей, использовавший наклон «падающей» башни для физических экспериментов, результаты которых его прославили. Но идея поставленных Галилеем экспериментов родилась впервые в голове византийского мыслителя Иоанна Филопона. Византиец на тысячу лет раньше Галилея — еще в VI веке — утверждал, что скорость падения тел не зависит от их тяжести (массы). После 1453 года труды ученых Византийской империи стали достоянием не только вошедших в Константинополь турок-османов, но и европейцев. Итальянский ученый, ознакомившись с ними, смог на существенно более высоком научном уровне повторить исследования своего предшественника.