Тайна Шампольона
Шрифт:
В числе ста пятидесяти с лишним ученых и не менее тридцати тысяч солдат [8] я отплывал в Египет вместе с Бонапартом.
Я отправлялся на завоевание уснувшего мира.
Воевать, унижать туземцев? Об этом не могло быть и речи. Пусть барабаны вели за собой военных, но для нас, для ученых, они были всего лишь вспомогательными орудиями армии совершенно иного толка. А среди задач, стоявших перед нами, значилась расшифровка истины, коя отказывалась раскрываться сама. Письменность фараонов, образованная кабалистическими знаками, — вот что было почетной и добродетельной целью для слуг науки. Продвигаясь вверх по Нилу, ученые должны были разгадать эти тайны, которые даже греки, наши античные предшественники, не
8
Армия Наполеона Бонапарта состояла из 15 пехотных полубригад, 7 кавалерийских полков и 28 рот артиллеристов, саперов и минеров. Всего армия насчитывала 32 200 человек. Среди ученых, последовавших вместе с армией, были математики Монж, Фурье, Костаз и Корансез, астрономы Нуэ и Бошан, натуралисты Сент-Илер и Савиньи, химики Бертолле, Декостиль и Шампи, изобретатель Контэ, инженеры Жоллуа и Жирар, геолог Доломьё, географ Жомар, поэт Парсеваль-Гранмезон, архитекторы Лепэр и Норри, художники Виван Денон, Редутэ, Дютертр, музыкант Вийото и т. д.
Разумеется, некоторые насмехались над нашим предприятием и даже угрожали нам: «Знаки, начертанные на стенах храмов, непобедимы и священны…» Но этого было недостаточно, чтобы заставить нас усомниться. Разум всегда должен побеждать.
Вера в письмена божественного происхождения, возможно, и раздражала приверженцев республиканской мудрости, но гениальный Моцарт, свободомыслящий франкмасон, разве он сам не уплатил свой долг Египту, в 1791 году написав оперу «Волшебная флейта»? Не это ли вынудило Европу заинтересоваться тайнами Нила?
В Париже, я это очень хорошо помню, возникла мода.
Мебель, картины, ковры, позолота — все это понемногу заимствовалось у египетского стиля. На приемах я встречал честных граждан, ярых республиканцев, которые имели у себя кто гипсовую копию пирамиды, кто сфинкса, вырезанного из гранита, кто набитых соломой змей; через различных сметливых и подозрительных дельцов все это доходило до парижских салонов.
В собственном доме я изо всех сил старался не видеть в центре вестибюля кожаный саркофаг, покрытый кроваво-красной известью, его всучили Гортензии в одной лавке неподалеку от Лувра. Ко всему прочему, жена моя приказала обить салон тканью, на которой теснились изображения обелисков, развалин храмов, пальм и сфинксов.
В этой комнате, превращенной в подобие Египта, она, вздыхая, пожирала статьи из «Журнала роскоши и моды», в которых авторы бесконечно рассуждали об опере Вольфганга-Амадея Моцарта. Бесспорно, потрясающее произведение, и я целиком и полностью присоединяюсь к музыкальным критикам. «Волшебная флейта» — произведение грандиозное.
С другой стороны, оно не всегда правильно и до конца понималось.
Успех Моцарта выходил за пределы музыки как таковой.
Ни единый салон не собирался, ни единый ужин не проходил без того, чтобы хотя бы один педант не излагал какого-нибудь пассажа, почерпнутого из книги Шиканедера: [9]
9
Эмануэль Шиканедер (Иоганн-Йозеф Шиккенедер, 1751–1812) — немецкий актер, певец, режиссер, либреттист, театральный деятель. Автор либретто оперы Моцарта «Волшебная флейта». В первой ее постановке в 1791 г. исполнял роль Папагено.
— В Вене я присутствовал на трех представлениях «Волшебной флейты», — начинал один…
Тотчас все столовые приборы замирали.
— И что же вы поняли?
Педант, разумеется, выдерживал паузу, а затем изрекал:
— Я не теряю надежды услышать, как герой Сарастро посвящает меня в тайны природы. Затем я отправлюсь в Египет, дабы прочитать иероглифы… И я найду Солнечный Круг в семи ореолах.
Ореол! На голове этого глупца скорее следовало бы водрузить дурацкий колпак.
Едва оставляли в покое Моцарта, неизменно появлялся другой болтун, подверженный острой египтомании, и начинал
— Я думаю, это копт, — предполагал он.
— Копт?
— Монах, говорящий по-гречески и по-арабски… Вероятно, расстрига.
Вот тема, что могла расшевелить любой самый скучный ужин!
Уверенный в успехе рассказчик понижал голос:
— Этот монах, он одновременно и антиквар, сжег себе глаза песком и харкает чем-то вроде крови, но она не красная…
— И, конечно, он еще не очень честный человек.
— Пожалуйста, Морган! — подталкивала меня моя хрупкая жена, пытаясь тем самым вынудить к молчанию.
— Внутренние органы у этого копта заражены, — добавлял рассказчик. — Он умирает в приюте для неизлечимо больных. Но один мой друг, он врач, позволил мне его повидать, потому я все это и узнал.
Затем, привлеченный куском курицы и анжуйским вином, рассказчик переходил к столу. По его словам выходило, что Египет полон странных священных животных, каких-то крокодилов, которым поклонялись, как богам. Они жили в воде Нила. Кстати, монах-антиквар выпил этой воды, после чего и стал харкать густой и темной субстанцией, которая не была ни кровью, ни желчью. Когда сидящие за столом переставали дышать, рассказчик вставал:
— Но самое страшное бедствие грозит путешественникам. Их тела покрываются некими странными гнойниками, которые вдруг вскрываются и выпускают поток зловоний.
— Это ад, — стонали гости.
— Нет, обыкновенная чума, — пояснял я. — Еще во времена Крестовых походов…
— Помолчите, господин де Спаг!
Эта частица «де», наследство от моей семьи мелкопоместных дворян из Арденн, в ту эпоху звучала очень плохо. Мы ведь находились в самом разгаре 1790-х, и Максимилиан Робеспьер, тоже, кстати, дворянин, но притом душа и руководитель диктатуры монтаньяров, [10] не знал снисхождения. И к тому же «де» произнесла Гортензия, для которой эта частица всегда была признаком гнева — жена моя всегда использовала ее при наших очень редких разногласиях. Египет входил в число яблок раздора.
10
Монтаньяры — политическая партия во французском Национальном Конвенте. В результате народного восстания в Париже 31 мая — 1 июня 1793 г. была установлена диктатура монтаньяров (якобинская диктатура), победивших своих главных противников — жирондистов. После 2 июня 1793 г. монтаньяры стали фактическими хозяевами Конвента. Вождь якобинцев Максимилиан Робеспьер развязал массовый Террор против врагов Революции, жертвами которого пали многие невинные люди. Сам Робеспьер был казнен в 1794 г.
Воспользовавшись этой вероломной атакой, рассказчик заговорил вновь:
— Там туземцы попадают в ад через реку, которую они называют Стикс.
— А мы еще жалуемся на Террор, — задрожала сидящая рядом гражданка.
— Там, — продолжал рассказчик, — повсюду пустыня, один сплошной песок, и вся природа только и делает, что обманывает невинного пришельца. Когда он страдает от жажды, перед ним возникают видения, а когда желание пить становится особенно сильно, мозг, охваченный безумием, заставляет его поверить в то, что он действительно видит воду. Этот обман фатален для несчастного человека, который бросается вперед — к спасению, как он верит, однако в действительности к колдовству. В этом безумном беге он теряет последние силы и умирает, задушенный песком, который забивает ему рот и нос.
— Это колдовство?
— Магия природы, которая заставляет поверить, что, поглощая песок, ты пьешь воду.
— Дурманящее средство…
— Этот феномен называется миражом и объясняется вполне научно, — попробовал высказаться я.
— Гражданин Морган де Спаг сейчас объяснит нам, как вода превращается в песок! — принялся насмехаться рассказчик.
Все присутствующие раскудахтались. Про себя я проклинал Гортензию, но таких неприятностей мало, чтобы выбить меня из седла.
— Мираж — это оптический феномен, который вызывает иллюзии, — сказал я.