Тайна шотландской принцессы
Шрифт:
Пока не осмелился.
Он ограничился поцелуем, очень крепким и жарким, который разжег ее желание. У нее вырвался стон, она заерзала у него на коленях. А он блаженствовал.
Когда ее зубы стукнулись о его зубы, она хихикнула. Боже, она такая… непосредственная, неопытная. Майкл прикрыл глаза, и его ладонь сжалась в кулак, не дотянувшись до манившей теплом кожи ее колена. Он не может продолжать это. Несмотря на ее желание, Джейн неуклюжа… как жеребенок. И такая же невинная, черт возьми.
Майкл подавил
— Джейн. Нет. Мы не можем…
Он переместил ее на край колен, давая возможность успокоиться своему набухшему члену.
Она нахмурилась, карие глаза смотрели обиженно.
— Майкл, пожалуйста…
Это больше походило на стон, и она опять потянулась к нему.
— Нет! — отрезал он хриплым голосом, борясь со сжигавшим его пожаром.
Призвав на помощь силу воли — или то, что от нее осталось, — он убрал руки с талии Джейн, поднял ее и усадил обратно на сиденье напротив.
С минуту они сидели, уставившись друг на друга. Карета подскакивала и качалась из стороны в сторону. Волосы Джейн растрепались и падали ей на плечи, словно шелковая ткань орехового цвета. На фоне блестящих волос и бледного лица светились большие глаза в обрамлении пушистых ресниц. Она походила на девушку из гарема. Молодая, чувственная и… красивая.
Черт, когда это произошло? Ему нельзя думать о ней таким образом. Это все осложняет.
Джейн кашлянула и произнесла хрипловатым и немного дрожащим голосом:
— Если не возражаете, Херст, я бы хотела снова поцеловаться.
— Ради всего святого, Джейн! Я вовсе не хочу, чтобы вас к этому тянуло! Джейн, вы… я не могу… Этого не следует делать, черт подери! — Майкл тряхнул головой, надеясь, что в мозгу прояснится. — Мне не нужно было ни за что на свете дотрагиваться до вас.
— Но вы же дотронулись, — обычным деловым тоном ответила она. — И раз уж вы это сделали, то… — Она, склонив голову набок, уставилась на него. — Меня никогда раньше так не целовали.
Хоть бы она снова надела очки! А то смотрит на него своими глазищами и… смущает. Без очков глаза казались еще красивее.
— Удивительно, что вас вообще целовали.
— Целовали. Много раз.
Она поискала на сиденье очки.
— Много раз? Черт возьми! И сколько же?
Джейн подняла руку и стала загибать пальцы.
— Восемь, девять, десять… Кажется, столько. Нет-нет, подождите. — Она закусила губу. — Я забыла о тех двух, значит — одиннадцать, двенадцать… — Она закатила глаза, как будто вспоминала. Наконец пожала плечами. — Не могу вспомнить.
Майкла охватила ярость, но… она так неуклюже и неумело целовалась.
— Я вам не верю. Вас если и целовали, то всего один раз.
— Откуда вам знать?
— Да потому что вы неопытны — это я могу определить.
Майкл увидел, что Джейн обиделась, и хотел уже извиниться. Но извиняться ему было несвойственно, и поэтому он рассердился.
— Теперь понимаете? Вот почему не стоило вас целовать. А мои слова задевают ваши чувства.
— Мои чувства не задеты — просто мне обидно.
— Это то же самое.
— Нет, не то же самое. И перестаньте сверкать на меня гневным взором, словно я сделала что-то не так. Это не я начала целоваться.
Майкл поднял брови, а она покраснела.
— Ну, не первый поцелуй, во всяком случае.
— Этого не повторится, — сердито ответил он. А сердился он оттого, что все еще испытывал сильное желание. — Вы практически бросились мне на шею. Вам следует в будущем подумать о том, как себя вести.
Она нашла очки и нацепила их на свой нахально задранный носик, села прямо и стала похожа на ту Джейн, которую он хорошо знал.
— Херст, не путайте факты. Вы меня поцеловали… и, должна добавить, очень крепко поцеловали. Я всего лишь поцеловала вас в ответ.
— Вы на меня набросились, — упрямо повторил Майкл.
— Нет, это был ответный поцелуй. — Джейн раздраженно на него взглянула. — Клянусь, нет такого мужчины, который может говорить без преувеличений о физических удовольствиях.
Майкл едва не задохнулся.
— Что вы знаете о мужчинах и физических удовольствиях?
— Достаточно, чтобы понять следующее: если мужчина говорит вам что-то об этих удовольствиях, то лишь половина из его истории правдива, а то и меньше.
Горечь в ее голосе его насторожила. Помолчав, он заявил:
— Вам сказали неправду.
Возможно, ее действительно целовали несколько раз, но кто бы это ни делал, он не был большим умельцем.
Щеки Джейн пылали.
— Не важно. Я поцеловала вас в ответ, потому что удивилась — это оказалось очень приятно. И еще мне стало любопытно. Вот и все.
— Как бы там ни было, мы поступили неразумно. Это может повредить делу.
— Согласна. Но меня огорчает то, что вы считаете, будто я изменю к вам отношение из-за обычного поцелуя. — Джейн подобрала шпильки, разбросанные по полу, и стала приводить в порядок прическу. — Я не какая-нибудь простофиля, которая позволит подобным глупостям руководить своим поведением.
— Посмотрим.
— Да, посмотрим. А затем вы в знак извинения подарите мне две бутылки хорошего виски. Такого же, как ваш зять прислал вам в Египет.
— Нет уж. Это чертовски хорошее виски.
— Вот поэтому вы подарите мне две бутылки, а не одну.
— Клянусь богом Ра, вы — нахальная, дерзкая…
— Остановитесь, Херст. Мы только что целовались, и, следуя вашей логике, теперь я буду относиться ко всему сказанному вами весьма отрицательно и даже могу разрыдаться и убежать в монастырь.