Тайна Старого Леса
Шрифт:
– Потому что к тому времени, когда тебя начали интересовать пересуды, новость уже порядком устарела, - хмыкнул Арье.
– Вот когда она только появилась здесь, разговоры только вокруг нее и крутились. И когда она сошлась с этим Гансом - тоже. А потом все перемывали им кости, когда он уехал. А теперь, спустя только лет, что за интерес об этом говорить? Живет себе ведьма на окраине, зельями приторговывает, вот и все. Старшее поколение эту историю знает, но им она неинтересна, а молодым никто рассказать не удосужился.
В этих его словах промелькнуло нечто очень важное, но что именно, я осознать не успела, мысль быстро ускользнула. А Этьен, не подозревая о моей досаде из-за неудавшейся попытки сообразить, что же меня так насторожило, продолжал:
– Надо сказать Филу, пусть обаяет какую-нибудь кумушку подходящего возраста да порасспросит ее как следует.
Я подумала, что Филиппу не позавидуешь: Вероника отличалась весьма буйным нравом, так что за сбор сплетен двадцатилетней давности несчастному писарю, скорее всего, придется дорого заплатить.
Этьену пора было возвращаться в ратушу, он и так достаточно задержался и на его отсутствие могли обратить внимание, а нам вовсе ни к чему было, чтобы кто-нибудь заметил, что помощник Старшего Дознавателя посещает храм в то самое время, когда я помогаю священнику разбирать бумаги. На прощание он еще раз поцеловал меня и я не сразу после его ухода смогла вернуться к храмовым книгам - стояла, прижав ладони к горящим щекам и смотрела на захлопнувшуюся дверь невидящим взглядом.
На следующий день Этьен пришел в храм вместе с Филиппом. Дюкре галантно поцеловал мне руку и произнес:
– Значит, теперь мы с вами, Анна, будем работать вместе? Рад, весьма рад, что у меня появилась столь очаровательная помощница.
– Надеюсь, ты не позабудешь, что главная твоя задача - охранять Анну?
– Этьен был мрачен и шутливого настроения друга не разделял.
– Фил, я тебя очень прошу, проследи, чтобы с ней все было в порядке.
– Да ладно, ты ведь знаешь, что всегда можешь на меня положиться, - мигом стал серьезным писарь.
– Не беспокойся, обещаю, что под моим присмотром твоя девушка будет в безопасности.
Я бросила на Этьена укоризненный взгляд - вот о наших отношениях он мог бы другу пока и не рассказывать. И не смогла удержаться от шпильки в адрес Дюкре:
– Боюсь, если ты будешь приглядывать за мной слишком уж пристально, то наибольшая опасность будет мне грозить со стороны Вероники - она очень не любит, когда покушаются на что-нибудь ей принадлежащее.
Филипп рассмеялся, а Этьен улыбнулся, но голос его звучал озабоченно:
– Я как раз хотел рассказать тебе, Анна, о своей находке. Фил уже знает, я его полностью ввел в курс дела. Помнишь наш разговор о пожаре на том месте, где сейчас пустырь?
– Забудешь такое, - поежилась я, вспоминая приснившийся мне в ту же ночь кошмар.
– Так вот, я обнаружил одну интересную бумагу. Своего рода признание, невесть зачем написанное. Вероятнее всего, что это все-таки отрывок из письма - но кто спрятал его, отправитель или адресат, узнать нам уже, скорее всего, не удастся. Оно было засунуто в древнюю книгу с перечнем уплаты налогов. Сам же листок едва не рассыпается от ветхости, так что вынести его из ратуши не представляется возможным. А место, в котором я его обнаружил, заставляет предполагать, что это признание желали скрыть от посторонних глаз, причем в спешке. Что помешало забрать его, нам остается только гадать.
Но вопрос, кто и зачем спрятал лист бумаги в учетную книгу, меня интересовал куда меньше, чем тот, что сразу же сорвался с губ:
– Там было написано что-то важное, да?
– я переводила взгляд с одного мрачного лица на другое.
– Пожар вспыхнул не случайно. Это был поджог и в огне погибли люди. А одну девушку, успевшую выпрыгнуть из окна, все равно догнали и убили.
– Значит, она не выжила, - прошептала я.
– Кто она, Анна?
Я пересказала Дознавателям свой сон. Похоже, им это совсем не понравилось. И если Филипп выглядел просто встревоженным, то на лице Этьена читался почти ужас.
– Фил, я очень прошу тебя...
– Я понял, - перебил друга Дюкре.
– Да что это с вами такое?
– не выдержала я.
– Это плохо, очень плохо, Анна, что ты видишь такие сны. Да еще и твоя связь с Лесом и Волком... Видишь ли, женщин, сгоревших в том доме, как и девушку, выпрыгнувшую из окна, убили религиозные фанатики. Жестоко расправились с несчастными только потому, что посчитали их ведьмами.
– Как Элсмет?
– Боюсь, - с горечью сказал Этьен, - что как раз Элсмет местные жители недооценивают. Немного побаиваются, не отрицаю, но в целом относятся как к обычной травнице. А я уверен, что она куда опаснее обычных знахарок и умением варить зелья ее способности не ограничиваются.
– К тому же, - добавил Филипп, - абсолютно непонятно, что такая женщина, как она, делает в этой глуши - извини, Анна.
– Ничего, - отмахнулась я, - я и сама прекрасно знаю, что живу далеко не в большом городе. Но если Элсмет не считают опасной - во всяком случае, не до такой степени, чтобы пытаться лишить ее жизни, то что сделали те несчастные, что заслужили столь страшную участь?
– Спасли своих убийц, - зло ответил Этьен.
Я была поражена:
– Как это?
– Помнишь, я рассказывал тебе о двух девушках, спасших городок от голода?
Я кивнула.
– Так вот, их обвинили в связи с дьяволом. Их и еще трех женщин, что вместе с ними жили в доме около Леса. Не знаю, были ли они родственницами или их связывало что-то иное, да и о том, почему они поселились в столь странном месте, никаких упоминаний я не обнаружил - возможно, вы с Филиппом потом и найдете какое-то объяснение. Но этих женщин обвинили в злом колдовстве и наведении порчи, а то, что они живут особняком, послужило дополнительным аргументом. Ты даже не представляешь, Анна, насколько легко люди могут поверить в любую ерунду, если обвинитель будет достаточно настойчив. И с какой радостью перекладывают вину за собственные неудачи на чужие плечи. За время службы я видел немало таких случаев, хотя до столь ужасных последствий там не доходило. Здесь же жертв обвинили в том, что это они вызвали засуху.