Тайна Старого Леса
Шрифт:
Лидию удалось застать у колодца. Весьма удачно: оба ведра ее были пусты, стало быть, сбежать у нее не получится.
– Лидия, - позвала я, - я хотела вот что у тебя спросить: Ив... Она ведь...
Я замялась, подбирая слова, а Лидия повернула ко мне лицо - и я отшатнулась от горящего злобой взгляда бывшей подруги.
– Это все из-за тебя, - прошипела она.
– Ив умерла из-за тебя, дрянь!
– Лидия, - растерянно прошептала я, - о чем ты? Я не понимаю, в чем я виновата? Я ведь ничего не сделала Ив.
– Маленькая невинная Анна, - рассмеялась Лидия неприятным злым смехом с какими-то истерическими нотками.
– О да, ты ничего не сделала! Гадина! Притворщица! Уж мы-то видели тебя насквозь!
От такой несправедливости у меня на глазах выступили слезы. Чем я заслужила подобные обвинения? Резко развернувшись, я убежала домой и долго плакала, спрятавшись в сарае. Когда мама заметила мои покрасневшие глаза и распухший нос, я соврала, что простудилось. Расплатой за ложь стал горький отвар от простуды, который обеспокоенная мама заставила меня выпить.
С Питером мы встретились у того же колодца.
– Я помогу, - сказал он и подхватил тяжелые ведра.
До моего дома мы дошли в молчании. Я не знала, о чем с ним заговорить, а сам Питер о чем-то размышлял и хмурился. Поблагодарив парня, я уже открывала дверь, когда он тихо позвал:
– Анна.
Обернувшись, вопросительно заглянула ему в глаза. Несколько мгновений он не отводил взгляда, а потом резко мотнул головой и сказал:
– Ничего... Не обращай внимания.
Пожав плечами, я взяла ведра и вошла в дом.
А ближе к лету Питер посватался к Лидии.
Наступившее лето сначала радовало нас прохладой по утрам и теплыми полуднями, но ближе к середине стало жарким. Очень жарким. Вставать приходилось рано, чтобы успеть управиться с домашними делами до солнцепека. Зато потом почти до вечера я сидела на скамье под вишней и вязала шаль к кажущейся такой далекой зиме. Изредка отрывалась от работы, чтобы сорвать почти черных ягод и сунуть в рот - вкусно! После обеда я, как правило, оставалась в одиночестве. Отец весь день был занят в мастерской - ее хозяин Карл был весьма строг к работникам, не позволяя отлучаться до вечера, мама уходила к тетке - у той был большой дом и частенько собиралась компания из родственниц и приятельниц, чтобы скоротать самые жаркие часы за сплетнями, прихлебывая охлажденный в погребе травяной отвар. Брату же зной был только в радость - ватага мальчишек уносилась к пруду, где бултыхалась с криками и визгом, окатывая приближающихся с робким интересом девочек брызгами. Улыбнулась воспоминаниям - будучи детьми, мы тоже так развлекались. Когда же оно успело закончится, мое беззаботное детство? Мы частенько сидели под ракитником на берегу пруда, Ив (о которой я вспоминала все реже) пересказывала нам с Лидией содержание прочитанного романа, а после мы принимались мечтать. Подруги обычно воображали себя прекрасными дамами, за благосклонность которых сражаются отважные рыцари, а я грезила о полетах над скалами. Идея эта пришла ко мне внезапно, когда Лидия сказала, что ее рыцарь должен будет убить дракона, дабы доказать ей свою любовь. А мне почему-то подумалось, что убивать дракона ради подобной цели жестоко, а вот полетать на нем было бы здорово...
– Анна, - выдернул меня из воспоминаний тихий оклик.
– Питер?
– после того случая, когда Питер неожиданно захотел помочь мне донести ведра, я видела его только мельком, поэтому не смогла скрыть удивления.
– Анна, могу я поговорить с тобой?
– Да, конечно, - повода отказать ему у меня не было, хотя я и не представляла, о чем мне с ним разговаривать.
И впрямь, начало разговора меня озадачило.
– Анна, ты знаешь, что осенью я женюсь на Лидии?
– Знаю, - улыбнулась я.
– Об этом все знают.
– И что ты об этом думаешь?
– А что я должна об этом думать?
– пришла я в недоумение.
– Это ведь меня никак не касается.
– Ты ведь дружила с Лидией? И с Ив?
– Дружила, - я никак не могла понять, к чему клонит Питер.
– Скажи, Анна, ты знаешь, зачем они ходили к колдунье?
– Они? Я видела только Ив...
– я осеклась.
Да, я видела, как Ив выходила из домика Элсмет, но к чему говорить об этом Питеру? Хотя он, похоже, знал куда больше, чем я.
– Ив. И Лидия тоже.
– А ты откуда...
– Лидия проболталась, - он невесело усмехнулся.
– Так ты не знала? А ты сама, ты была у нее?
– Зачем бы мне?
Питер долго смотрел мне в лицо, а затем, пробормотав: "Действительно, незачем", встал и ушел.
А я осталась недоумевать после этого странного разговора. Зачем он приходил?
Летние дни, расслабляющие и неспешные, похожие друг на друга, тем не менее пролетали незаметно. Вечера уже дарили прохладу вместо липкой духоты, а сумерки наступали раньше и стремительнее. Как-то после ужина я, возвращаясь от тетки, проходила мимо трактира, когда меня окликнул незнакомец:
– Анна? Ты ведь Анна, да?
– Анна, - согласилась я, рассматривая молодого человека чуть постарше себя.
Симпатичный, среднего роста, каштановые вьющиеся волосы, карие глаза, прямой нос. Одет небогато, но одежда добротная и чистая. Откуда он меня знает?
– Ну же, Анна, разве ты не узнаешь меня? Или забыла старого друга? Я Робби, помнишь меня? Как мы играли в салочки, а ты упала и разбила коленку, но не заплакала? А как таскали яблоки из сада старой Хельги, а она грозила нам своей клюкой? Ее сын все обещал надрать нам уши, если кого догонит.
Робби! Сын вдовы, вышедшей замуж за проезжего торговца и уехавшей с новым мужем. Верный товарищ моих детских игр, всегда заступавшийся за меня, за что нас дразнили "женихом и невестой". Мальчик, научивший меня свистеть сквозь зубы и бросать нож в цель - за что нам потом сильно попало и от его матери, и от моих родителей, когда я наивно похвасталась свежеприобретенными навыками. Когда он уезжал, я ревела в три ручья, а он кривился, но не заплакал. А еще пообещал обязательно вернуться - и вот он здесь!
– Робби, - радостно улыбнулась я.
– Конечно, я тебя помню! Как ты? Расскажи, как живешь? А к нам надолго приехал?
– Анна, мне столько нужно тебе рассказать!
– парень взял меня за руку и потянул за собой.
– Но я как раз шел навестить могилу отца, пойдешь со мной?
Разумеется, я пошла с ним. По дороге Робби рассказывал о своей жизни. Город, куда привез их с матерью отчим, был небольшой, но после нашего показался мальчику просто огромным. Учиться его отдали в школу для купеческих детей, где он быстро обзавелся новыми друзьями. Со смехом поведал о первом походе в кондитерскую и о том, как долго рассматривал прилавок. Отчиму пришлось самому выбирать сладости, ибо пасынок просто растерялся от такого изобилия. Теперь же он окончил школу и вот уже третий год помогает отчиму в торговле, а тот уже даже подумывает отойти от дел, оставив все Робби - своих детей у него не было. Заслушавшись, я не сразу обратила внимание на странную вещь - Робби вел меня к западной ограде кладбища, но ведь могила его отца находилась совсем в другой стороне. Вечерело, начинали сгущаться сумерки, а мне отчего-то стало жутко.