Тайна Старого Леса
Шрифт:
– Анна, пойдешь со мной? Я собираюсь купить себе ленты на новое платье, а там, глядишь, что еще приглянется, - звала меня соседка.
Я согласилась. Денег у меня было немного, но на какую-нибудь безделицу, столь милую девичьему сердцу, хватить должно.
Недалеко от лавки нам встретилась Элсмет. Слегка склонив голову в ответ на наши пожелания доброго дня, она молча прошла мимо, смерив меня непонятным взглядом. Не то презрение в нем было, не то отвращение, не то затаенный страх. Но солнечный день вдруг утратил для меня свою прелесть.
–
Впрочем, долго унывать Марго не умела. Вскоре она уже вовсю щебетала с хозяином лавки, а меня окликнула его жена:
– Анна! А я уж к тебе идти хотела. У меня для тебя подработка есть.
Рут была белошвейкой, да знатной - ей купцы из большого города заказы возили. Но в последние годы глаза ее слегка ослабли, потому она поручала мне особо тонкую вышивку. Я не была против, поскольку вышивать любила, а платила тетушка Рут хорошо, меня не обижала.
Марго тем временем выбрала ленты, впрочем, ими не ограничилась. Она взяла еще цветные бусы и - "Только посмотри, Анна, какая прелесть!" - браслет с подвесками-колокольчиками. При движении руки колокольчики мелодично позвякивали, что привело соседку в абсолютный восторг. По-детски непосредственная, она тут же надела браслет и принялась кружиться по лавке в танце, плавно разводя руками и прислушиваясь к тихому звону. Поступи так кто другой - и все окружающие осуждающе бы покачали головами, но Марго была так мила, так искренна в своем наивном восхищении, что и я, и лавочник, и тетушка Рут, и заглянувшая в лавку престарелая покупательница только заулыбались.
– А теперь, Анна, - объявила Марго, - выберем что-нибудь красивое и тебе.
И она прикладывала ко мне то броши из мелкого речного жемчуга, то серьги из бирюзы, то эмалевый медальон. Но все вышеперечисленное только заставляло ее морщить хорошенький носик и хмурить бровки.
– Нет-нет, - приговаривала она.
– Это все не то, совсем не то. Тебе нужно что-нибудь особенное. Ах, вот! Взгляни, какая прелесть!
И соседка вытащила из-за прилавка синюю ленту для волос, расшитую темным медом янтаря. Рассмотрев ее поближе, Марго восхищенно вздохнула.
– Ты только посмотри, Анна, ее словно создали для тебя! Синий в цвет твоих глаз, а оттенок янтаря точь-в-точь как у твоих волос.
Стоила лента недешево, за нее пришлось отдать почти все деньги, что я взяла с собой. Но мне внезапно так захотелось надеть эту прелесть и почувствовать себя красавицей! А что до золотников, то еще заработаю. И я без раздумий и сожалений выложила деньги.
– Какое чудо!
– восхищалась Марго, пока мы шли домой.
– Как тебе идет! Ты ведь наденешь ее на свадьбу?
Свадьба! И как я забыла, что через три дня Питер женится на Лидии. Вот уж чего мне совсем не хотелось, так идти на эту свадьбу. Не потому, что я затаила зло на жениха или невесту, нет, просто видеть их лишний раз не было желания. Да и счастья в этом браке, как я полагала, ожидать не стоило. Но как избежать присутствия на торжестве, я была не в состоянии придумать. Сказаться больной? Но изобразить серьезное заболевание мне не под силу, а легкое недомогание - не повод, чтобы пренебрегать праздником, оказывая таким образом неуважение молодым. Да и давать пищу сплетням мне совсем не хотелось. Старые темы кумушкам уже поднадоели, за новую они ухватятся охотно.
– У меня есть бусы, - щебетала между тем Марго, не подозревавшая о моих мрачных мыслях и искренне полагавшая, что я тоже с нетерпением жду предстоящее веселье, - янтарные, в три ряда. Они замечательно подойдут к твоей ленте. Я тебе их одолжу, ты будешь такая нарядная! Да еще вот что, Анна, - тут Марго мне подмигнула, - пора бы и тебе выбрать хорошего парня. На свадьбу все соберутся, вот ты и приглядись.
Я вымученно улыбнулась, но Марго не заметила натянутость моей улыбки. Она все-таки затащила меня к себе домой, и вручила мне бусы, и даже заставила примерить их с новой лентой. А затем и пообещать, что я непременно надену всю эту красоту на свадьбу.
Утро перед бракосочетанием выдалось погожим: солнечным, ясным, безветренным. Похоже, наступили те немногочисленные осенние дни, когда солнце греет мягко и приятно, небо радует взор голубым оттенком вместо серого, а в воздухе, золотясь в солнечных лучах, летает паутина. Но я не испытывала никакой радости, надевая заботливо приготовленную с вечера одежду: нарядное платье, то самое, в котором я была на празднике Нового Урожая, новые чулки и одолженные Марго бусы. Теперь оставалось собрать волосы недавно купленной лентой, обуть башмачки да набросить шаль на плечи - и я готова.
В храме толпился, пожалуй, весь городок - всем ведь охота посмотреть на церемонию. Я обратила внимание, что Питер мало походил на счастливого жениха. Вид у него был растерянный и какой-то помятый, словно он пил всю ночь. Под покрасневшими глазами залегли синие до черноты круги, взгляд затравленный. Лидия же, напротив, лучилась самодовольной улыбкой. Ее даже можно было бы счесть красивой, если бы не неприятно высокомерное выражение на лице. Светлое платье с кружевным воротом и манжетами, волосы убраны в сложную прическу из локонов и кос и перевиты лентами. Но мне смотреть на бывшую подругу было неприятно.
Привычные слова, столько раз уже на моей памяти сказанные другим парам, о вечной любви и верности. Обмен тонкими золотыми кольцами. Традиционный поцелуй - Питер едва касается губами губ Лидии и сразу же отстраняется. И когда молодые вышли из храма под громкие приветствия осыпавшей их цветами и мелкими монетками толпы, лоб невесты был нахмурен, а сама она что-то выговаривала жениху. Взгляд Лидии скользнул по мне - и на мгновение губы ее скривились, словно она увидела нечто весьма неприятное, но почти сразу на них наползла торжествующая ухмылка. А мне окончательно расхотелось идти на празднование. Но пришлось.