Тайна Святой Плащаницы
Шрифт:
— Скажите мне, господа, что случилось настолько срочное, что вы не можете подождать, чтобы вам назначили аудиенцию в обычном порядке?
Андре де Сен-Реми сразу перешел к делу.
— Господин, сообщаем вам, что ваш дядя, король Франции Людовик, был взят в плен у Аль-Мансуры. В настоящее время идут переговоры о его освобождении. Положение складывается серьезное. Я посчитал необходимым вам об этом сообщить.
Лицо императора стало таким бледным, как будто от него отлила вся кровь. Несколько секунд он не произносил ни слова. Балдуин почувствовал, как
Тамплиер понимал, какой водоворот чувств охватил сейчас императора, а потому продолжал говорить, тем самым давая ему время прийти в себя.
— Я знаю, какую душевную привязанность вы испытываете к своему дяде. Заверяю вас, что в настоящее время предпринимаются все необходимые шаги для освобождения короля.
Балдуин еле смог выдавить из себя несколько слов — так сильно были потрясены и его душа, и разум.
— Когда это произошло? И кто вам об этом сообщил?
Де Сен-Реми, не ответив на вопросы Балдуина, продолжал:
— Господин, я знаю о проблемах империи, и я пришел, чтобы предложить вам нашу помощь.
— Помощь? Вы говорите…
— Вы намерены продать Мандилион королю Франции. Король прислал к вам графа де Дижона, чтобы договориться о продаже или временной передаче этой святыни. Я знаю, что Священное Полотно уже находится у вас и что, как только будет достигнуто соглашение, граф отвезет Мандилион во Францию и передаст его донье Бланке. Вас осаждают генуэзские банкиры, а посол Венеции сообщил своему Сенату, что вскоре они смогут за бесценок купить все, что осталось от империи. Если вы хотя бы частично не рассчитаетесь с венецианцами и генуэзцами, они превратят вас в императора без империи. Ваша империя начинает становиться фикцией.
Безжалостные слова де Сен-Реми больно ранили душу Балдуина, и он в отчаянии заломил руки, скрытые широкими рукавами пурпурного одеяния. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким, как в этот момент. Невольно поискав взглядом начальника императорской канцелярии, он тут же вспомнил, что тамплиеры предпочли говорить с ним с глазу на глаз.
— И что вы мне предлагаете, господа? — спросил Балдуин.
— Орден намерен купить у вас Мандилион. Уже сегодня у вас будет достаточно золота, чтобы расплатиться с наиболее срочными из ваших долгов. Генуя и Венеция оставят вас в покое, по крайней мере, до тех пор, пока вы снова не задолжаете им. Наше условие — конфиденциальность. Вы должны поклясться своей честью, что никому, абсолютно никому, даже своему доблестному начальнику императорской канцелярии, не скажете, что продали Мандилион ордену. Никто никогда не должен об этом ничего знать.
— А почему вы настаиваете на такой конфиденциальности?
— Вы знаете, что мы всегда предпочитаем действовать осторожно. Если никто не будет знать, где находится Мандилион, то между христианами не возникнет никаких раздоров из-за него. Конфиденциальность тоже оплачивается. Мы доверяем вам, доверяем вашему слову как
Император с трудом сдержал вздох от сильной боли в животе.
— А откуда вы знаете, что Людовик в плену?
— Вам известно, что мы — люди чести, не опускающиеся до обмана.
— Когда вы передадите мне золото?
— Прямо сейчас.
Де Сен-Реми знал, что уж слишком сильным было подобное искушение для Балдуина. Стоило тому сказать «да», и он сможет уладить большинство своих самых неотложных проблем, в том числе уже этим утром вызвать к себе венецианцев и генуэзцев и полностью рассчитаться с ними.
— Никто при дворе не поверит, что эти деньги упали с неба.
— Скажите им правду, а именно, что деньги вам дал орден, но не говорите почему. Пусть они думают, что это заем.
— А если я не соглашусь?
— Это ваше право, господин.
Наступило молчание. Балдуин напряженно думал, какое решение ему принять. Де Сен-Реми спокойно ждал, зная, что император примет его предложение, — он слишком хорошо разбирался в людях. Наконец император пристально посмотрел на тамплиера и еле слышным голосом произнес лишь одно слово:
— Согласен.
Бартоломей дос Капелос протянул своему начальнику документ, а тот, в свою очередь, вручил его императору.
— Это договор. Прочтите его. В нем изложены условия, о которых я говорил. Подпишите документ, и наши слуги отнесут золото, которое мы привезли с собой, туда, куда вы скажете.
— Вы были так уверены, что я соглашусь? — пролепетал император.
Де Сен-Реми промолчал, пристально глядя на императора. Балдуин взял гусиное перо, поставил свою подпись, а затем приложил к документу императорскую печать.
— Подождите здесь. Я принесу вам Мандилион. Император вышел через дверь, скрытую под висящим на стене ковром. Через несколько минут он вернулся и передал тамплиерам тщательно сложенное льняное полотно.
Тамплиеры развернули его — ровно настолько, чтобы убедиться, что это действительно подлинный Мандилион. Затем они свернули полотно.
По знаку де Сен-Реми шотландец Роджер Паркер и португалец дос Капелос вышли из императорских покоев и быстрым шагом направились к выходу из дворца, где их ждали слуги.
Паскаль де Молесм, находившийся в прихожей, видел, как тамплиеры вышли, а затем снова зашли, но уже в сопровождении своих слуг, и все они тащили тяжелые мешки. Граф понимал, что бесполезно пытаться спросить у них, что они несут. Ему было обидно сознавать, что император так и не позвал его, обошелся без его советов. Ему захотелось самовольно зайти в императорские покои, однако это могло бы вызвать гнев Балдуина, а потому он решил, что самое благоразумное сейчас — ждать.
Двумя часами позже, когда мешки с золотом были уже спрятаны в секретной комнате, Балдуин, наконец, распрощался с тамплиерами.