Тайна затворника Камподиоса
Шрифт:
– Как и обо всем остальном, что происходит у нас на судне, – ехидно подытожил Нагейра.
Он посмотрел на бутылку мадеры, стоявшую в углублении деревянного ящичка, отложил в сторону гусиное перо и автоматически погладил ладонью живот. Боль в боку как будто усилилась. Пройдет совсем немного времени, и ему придется опять выпить бокал-другой лечебной мадеры.
Мысленно вернулся к происшествию. По сравнению с огромным расходом на ремонт и оснастку судна потеря одного дублона – сущая безделица, и говорить нечего. Тем более, он был уверен, не дон Альфонсо себе его присвоил. Мелкое воровство для испанского идальго –
– Дон Альфонсо, я, разумеется, исхожу из того, что вы к этому ни малейшего отношения не имеете.
– Благодарю вас, капитан! – первый офицер почувствовал некоторое облегчение.
– И тем не менее вы допустили непростительную ошибку, – Нагейра, который этим утром был в ярко-красной атласной жилетке, в очередной раз погладив себя по животу, ощутил, что боль усиливается. – Я ожидаю, что не позднее, скажем, чем через три дня, вы все обстоятельства этого дела выясните и явитесь ко мне с докладом.
– Да, капитан, – лицо дона Альфонсо снова омрачилось. Он представления не имел, как выпутаться из этой неразберихи.
– Капитан, капитан, извините, что прерываю вашу беседу! – в двери каюты появился Хосе. – Штурман просит, чтобы вы приняли его, у него к вам срочное дело.
– Этого еще не хватало, – проворчал Нагейра. И сделал царственный жест рукой. – Можете быть свободны, дон Альфонсо. – И взялся за бутылку, чтобы налить себе мадеры.
Первый офицер воспользовался непредвиденной сменой декораций и, втянув голову в плечи, шагнул к двери, где едва не столкнулся с входившим в каюту Фернандесом. И вышел, не раскланявшись даже со штурманом.
– Хосе, оставь нас наедине, – Нагейра отглотнул прямо из бутылки и ощутил, как по пищеводу разливается благодатное тепло.
– Так точно, капитан!
Нагейра отпил еще вина. Успокаивающее воздействие алкоголя сказывалось довольно быстро.
– Капитан, у меня к вам дело, – тон Фернандеса был непривычно почтителен. Он стоял перед капитаном, вытянувшись в струнку.
– Что там еще? – Нагейре и в голову не пришло скомандовать ему «вольно». Он придвинул к себе хрустальный бокал и начал водить пальцем по его краям. Лучи восходящего солнца многократно преломлялись в гранях бокала. На палубе сменилась третья вахта, и склянки оповестили всех, что сейчас 9 утра. До назначенной им экзекуции оставался ровно час.
– Капитан, «Каргада» идет хорошо, скорость превышает четыре узла.
– Отлично. Ну и что?..
– Во время первой вахты ветер несколько изменил направление и сейчас дует в направлении ост-зюйд-ост.
Нагейра вздохнул:
– Штурман Фернандес, будьте столь добры, объясните мне прямо, зачем я вам нужен?
– Да, капитан. С вашего разрешения я хотел бы поговорить об этом светловолосом матросе и его приятеле.
Несмотря на выпитое вино, боль не унималась, скорее наоборот. Нагейра нервно шевелил пальцами. Скривившись от боли, он отхлебнул очередной, на этот раз очень большой глоток. Чем больше выпьешь мадеры, тем меньше
– О ком это вы говорите?
– О Витусе из Камподиоса и о его приятеле Рамиро Гарсия, магистре юриспруденции. Оба явились по моему приказанию вчера вечером в мою каюту. Я хотел бы кое-что обсудить с вами... – Он умолк.
– Теперь я понял, о ком вы говорите, – Нагейра надулся. – Слушаю вас.
– Капитан, я... Я хотел бы попросить вас не наказывать их обоих.
– Штурман Фернандес! – Нагейра так и подпрыгнул на стуле, словно тарантулом укушенный. – Как вам могло прийти в голову договариваться о чем-то за моей спиной с проштрафившимися матросами?
– Капитан, я прежде всего озабочен судьбой судна. – Фернандес выпятил подбородок. Он принял решение отговорить капитана от приведения наказания в исполнение, и так легко он не сдастся. – Витус из Камподиоса – хирург и фармаколог, травник, а его приятель ассистирует ему. Два лекаря, капитан, – это как раз то, что нам нужно, и особенно потребуется в Новой Испании, где повсеместно свирепствует лихорадка. Зачем же избавляться от людей, которые могут – и еще как! – пригодиться нам самим?
– Я сказал, что наказание плетьми будет – и дело с концом! – Скорее полдень поменяется местами с полночью, чем он, Нагейра, отменит свой приказ. Он снова сел, взялся за бокал – и замер, держа его в руках.
Боль впилась в него, как хищный зверь. Она рвала его внутренности.
Нагейра покачнулся, бокал выпал у него из рук. Захрипев, любитель мадеры упал ничком на пол каюты.
– Капитан! – в два прыжка подскочил к нему Фернандес.
Нагейра лежал под столом для карт, маленький, весь скорчившийся; он часто и тяжело дышал.
Штурман не стал долго думать:
– Хосе! – крикнул он так громко, что его было слышно до орлопдека. – Приведи сюда этого Витуса!
– Вы должны расслабиться, капитан. Попытайтесь вдыхать и выдыхать медленно и равномерно.
Вместе с Магистром Витус стоял на коленях у тела скрючившегося Нагейры. Фернандес стоял в двери и со смешанными чувствами наблюдал за происходящим. Сейчас ему следовало прежде всего позаботиться о том, чтобы команда о случившемся ничего не узнала.
Витус осторожно перевернул тело капитана на спину. Нагейра, дышавший теперь ровнее, в этом положении почувствовал себя лучше. Витус пощупал пульс, который бился часто и был хорошего наполнения. Потом на всякий случай провел ладонью по лбу – он весь в крупных каплях пота, но температура нормальная.
– Пожалуйста, приподнимитесь, капитан.
Полная перемена ролей. Нагейра повиновался без возражений. Но только он приподнялся на локтях, как боль сразу усилилась. Витус поддержал его сзади.
– Не забывайте расслабляться, капитан. Если вы не возражаете, мы вас сейчас осмотрим.
– Да-а-а-а! – прохрипел капитан.
Несколько минут пальцы Витуса мяли его туловище, в то время как Магистр придерживал капитана за плечи. Кожа на животе натянулась, как на барабане, но под ней нигде не прощупывались ни опухоль, ни какие-нибудь необычные уплотнения. Наконец пальцы Витуса оказались под левой частью паха, где кожа особенно натянулась и почти не продавливалась.