Тайна затворника Камподиоса
Шрифт:
– Положи руки на подлокотники, доктор-еретик, ты должен сидеть как следует, а то что это за пытка?
Он никак не отреагировал. Это было невозможно. Он изо всех сил старался не думать о боли, чтобы подольше вытерпеть эту пытку.
Нуну терял терпение. Он схватил руки Витуса и с силой положил их на подлокотники. Цепь зазвенела, ударившись о стол. Витус ощутил, как шипы подлокотников вонзаются в его руки, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, которую он испытывал в бедрах и ягодицах.
– Ну, начало мы положили, – сказал Нуну. – Сейчас пощиплем чуть посильнее. – Он привязал руки к подлокотникам ремнями. – Т-так! – и затянул ремни покрепче, так что металлические шипы вошли в тело еще глубже.
Витус старался не дышать, боль волна за волной прокатывалась по всему его телу.
– Затяну еще на два отверстия, а то ты еще подумаешь, что я своего дела не знаю! Вот та-ак и та-ак...
Витус кашлял, дыхание давалось ему мучительно трудно. Всеми своими оставшимися силами он старался заставить себя думать о чем-то таком, что хоть чуть-чуть отвлекло бы его от мыслей об этой боли – пусть всего на мгновенье! Ему вспомнилась книга «De morbis». Перед его мысленным взором перелистывались ее страницы, пока она не открылась на развороте, где объяснялось, как приготовить напиток из лекарственных трав. Только бы боль совсем не замутила сознание...
– А теперь приподними и вытяни вперед ладони. – И, поскольку Витус не подчинился, Нуну схватил его за большие пальцы обеих рук и положил их на нижнюю пластину с шипами. Потом взял верхнюю пластину и подкрутил ее слева и справа; пластина опускалась все ниже и ниже, приближая свои шипы ко впадинам во второй.
– Ну, обвиняемый, намерены вы что-то сказать мне? – словно сквозь пелену тумана услышал Витус голос Игнасио.
Он замотал головой.
– Продолжай, Нуну!
– Да, ваше преосвященство.
Верхняя плита сомкнулась с нижней. Новые волны боли захлестнули Витуса, соединившись с болью, шедшей снизу, и стали одной непередаваемой мукой. Помимо его воли большие пальцы дергались туда-сюда, он рвал их в кровь, лишь бы они не попали под сплющивающую их плиту. Но винты были все равно, что стальные когти. И от них никуда не деться...
– Сейчас подкручу еще, – хрюкнул Нуну. Его толстые пальцы принялись за гайку. Плита давила все сильнее...
– А-а-а-а-аааааах! – душераздирающий крик Витуса завершился хрипом.
– Ну, покаетесь наконец-то? – донесся от него откуда-то голос Игнасио.
– Существует, – закричал Витус в страшной муке, – три типа приготовления травных сиропов: мацерат, инфус и декокт. – Его голова безвольно повисла. Но он вновь собрался с силами и поднял ее. – Мацерат – это холодная настойка, когда травы заливаются холодной водой... И стоит эта настойка так час или несколько часов. Потом воду сливают, фильтруют и подогревают до комнатной температуры. И принимают внутрь... Инфус наиболее часто употребляемая...
– Нуну, продолжай!
– Да, ваше преосвященство.
– А-а-а-а-аааааах!.. Инфус – наиболее часто употребляемая настойка! – Он совсем охрип, преодоление боли требовало нечеловеческих усилий. Хрипя, он продолжал выжимать из себя: – При этом травы... заливаются кипящей водой... Если травы маслянистые... настойку следует накрывать... не то... лечебные вещества... улетучиваются...
– Подожди, Нуну! – Игнасио вопросительно взглянул на отца Алегрио, который сидел, не шевелясь.
Дон Хайме тоже казался несколько растерянным.
– Он и впрямь помешался, – как о чем-то решенном сказал Игнасио. – Это ты, сатана, обращаешься к нам из этого жалкого тела?
Обвиняемый не произнес ни звука...
– Вы его преосвященство Гонселоде Игнасио? – голос, привыкший повелевать, заставил инквизитора оглянуться. В двери, ведущей в коридор, стоял не знакомый ему человек в военном мундире. На нем были высокий металлический шлем с перьями, камзол и штаны с желто-синими лампасами. Незнакомец по стойке «смирно» замер на пороге.
– Да, это так. А вы кто? – с недовольным видом ответил Игнасио. Более неподходящего момента, чтобы прервать дознание, трудно было выбрать.
– Меня зовут Готтхардт Фитлер фон Бернесхофен, я заместитель командира швейцарской гвардии его святейшества Папы Римского. Прошу прощения за вторжение, ваше преосвященство, но у меня для вас срочная депеша, – он сдержанно поклонился и передал инквизитору свиток.
Игнасио взял его:
– Спасибо, можете быть свободны.
– Сожалею, ваше преосвященство, но у меня приказ убедиться в том, что с письмом вы ознакомились. Я был бы благодарен, если бы вы сделали это прямо сейчас.
– Этого еще недоставало! – вырвалось у Игнасио. – Кто осмеливается ставить мне условия?.. – но тут у него снова проснулось недоброе предчувствие. Он успел разглядеть папскую печать и, развернув послание, подошел поближе к факелу, чтобы легче было прочесть.
Отец Алегрио с любопытством наблюдал за ним. Прерывать дознание, а тем более пытку им не приходилось еще никогда. На то должна быть какая-то сверхважная причина, тем более что послание Григория XIII передано с высокопоставленным офицером швейцарской гвардии. Он заметил, что, прочтя первые строчки, инквизитор явно растерялся, затем весь напрягся. Движения инквизитора сделались неуверенными.
Игнасио обернулся в сторону алькальда:
– Дон Хайме... Э-э... Боюсь, вам придется продолжать дознание без меня. Как представитель светской власти вы могли бы...
– Но почему? С чего вдруг? – всполошился алькальд.
– Ну, э-э-э... Я получил послание, предписывающее мне и отцу Алегрио незамедлительно отправиться в условленное место. Приказ следует выполнить без малейшей отсрочки... Э-э-э... незамедлительно...
– Я должен сопровождать вас? – не на шутку испугался отец Алегрио. Что бы это могло значить? Он ведь абсолютно ни в чем не провинился! – Во имя милосерднейшего Господа нашего Иисуса Христа, что сказано в послании?
– Могу сказать вам лишь, что вы должны сопровождать меня.