Тайна затворника Камподиоса
Шрифт:
– Вот. Тут! – он указал на дверь, которую Витус запомнил по дороге в пыточную: она была единственной на весь коридор.
– Почему тут? Я хочу в мою прежнюю камеру, к остальным!
– И не думай! Я запру тебя здесь. – Нуну толчком открыл дверь, и Витус увидел довольно просторную камеру, в которой под окном у левой стены стояла большая кровать с соломенным тюфяком. Тут были даже какой-то ветхий стол и колченогий стул перед ним.
– Эт-то вообще-то моя камера, где я сплю, когда пытка сильно затягивается. Я не хочу, чтобы другие видели, как ты возишься с моей ногой.
– А очаг в старой камере...
– Никаких! Надо будет – принесу сюда древесного угля и бак. Разогреешь воды, сколько надо! А за огнем ходить мне тут недалеко!
– Куда?
– Ну, в кузню, что в пыточной камере...
– Ты говоришь о нижней камере?
– Да, о той, где «Железная дева».
– Кто это – «Железная дева»?
– Не задавай столько вопросов, в свое время узнаешь. А теперь заткнись и ложись. Потом я принесу тебе чего-нибудь пожрать.
– Принеси мне перьев, чернил и бумаги. Я хочу написать рецепты для лекарств, которые будут нужны.
– Если надо, принесу.
– А когда пройдешь мимо камеры Магистра, передай ему от меня привет и еще скажи: «Сорняк неистребим!»
– Сорняк... Это что за погань?
– Передай ему это – и точка! Пожалуйста.
– Сорняк неистребим... Сорняк неистребим... Сорняк неистребим – что за дерьмо такое! – покачивая головой, колосс ушел.
Витус осторожно лег на живот. Он был рад, что лежит, потому что, помимо адской боли, чувствовал себя страшно усталым и слабым. Конечно, неожиданное прекращение пытки – великое счастье. Хотя он не имел ни малейшего представления о том, чем это было вызвано. Какая разница?..
Он уснул почти мгновенно.
– Эй, доктор-еретик, просыпайся, уже день на дворе! – Нуну немилосердно тряс его за плечо. – Спишь со вчерашнего дня! Я тебе еще раньше жратву принес, а ты и не заметил. Ну, я и унес ее – сам виноват!
Он хромая подошел к столу.
– Вот тебе все, чтобы писать. Так что насчет моей ноги?
– Подожди, – Витус с превеликим трудом поднялся. Все тело его пронзили острые уколы боли. Фаланги больших пальцев невыносимо саднило. Он снова принялся поводить перед собой руками. Оба больших пальца стали черно-синего цвета. Притронулся к верхней фаланге большого пальца – боль острейшая! Как трудно будет писать...
– Мне нужен мой заплечный короб.
– Это что еще за чертовщина?
Витус вздохнул: ну и тупая же скотина этот Нуну!
– Не знаешь, что такое заплечный короб?
– Ну, знаю.
– Хорошо, – Витус надеялся, что коротышка не утащил всех его вещей. – Помнишь тот день, когда меня сюда привезли?
– Ну-у, у тебя за спиной было что-то вроде корзины на ремнях. Ее забрал себе Крыса. Пойду узнаю.
Великан захромал к двери, у порога еще раз оглянулся:
– У Магистра что-то с мозгами. Я ему передал твои слова – у него сразу глаза мокрыми стали, и он начал болтать что-то о том, до чего же он любит сорняки. Ну, все равно, это в последний раз – больше ничего никому передавать не буду.
Вскоре он вернулся, держа в руках тот самый короб.
– Он?
– Он самый. Замечательно!
Витус быстро перебрал все вещи и обнаружил, что ничего не пропало.
– Как ты собираешься с этой рухлядью лечить мою ногу? – недоверчиво спросил Нуну.
– Увидишь.
Витус задумался. Чтобы подлечить Нуну, необходимо много времени. Нужно составить для себя подробный план действий и получить необходимые лекарства. А еще – внимательнейшим образом перечитать некоторые места из «De morbis», посоветоваться, так сказать, со старыми специалистами.
– Оставь меня сейчас одного, – попросил он. – Я обещал, что помогу тебе, и я свое слово сдержу.
– Ладно, я уйду.
– Приходи сегодня вечером, у меня будет готов список нужных лекарств. И не забудь принести мне что-нибудь поесть.
– Там поглядим.
Колосс исчез. Витус с удовлетворением отметил, что приобрел кое-какое влияние на надсмотрщика. Только степень этого влияния не следует преувеличивать: колосс злобен и хитер, как старый бык.
Витус потянул на себя полоску кожи, прикрывавшую потайную часть сумки. Да! Вот она, книга. Никто ее не трогал, лежит она, как он сам ее положил. Ключиком, который он все время хранил, как талисман, молодой человек открыл фолиант.
Он ходил по камере туда-сюда с открытой книгой в руках и вскоре забыл обо всем на свете. Мир великих целителей с их поразительными открытиями и откровениями в который раз захватил его. Через некоторое время юноша нашел интересующие его рецепты у трех великих врачей прошлого, Гиппократа, Галена и Парацельса. Витус сравнил предлагаемые ими способы лечения и установил, что в них много общего. Он это особенно принимал во внимание при составлении списка нужных лекарств. Держать перо как следует он не мог, потому что большой палец правой руки сильно болел и не сгибался. В конце концов Витус зажал перо между средним и указательным пальцами, а большим только поддерживал. Писал он больше часа, и список у него вышел вот таким:
Средства для лечения хромой ноги и для составления микстуры:
Лечебные травы (сушеные), в унциях
Листья смородины 10
Листья кашки 15
Корень баранника (арники) 15
Для приготовления лечебных втираний:
Свежие растения, в унциях
Конского каштана 60
Дикой мальвы 80
Арники 100
Донника трилистного 50
Поразмыслив, он окунул перо в чернила и дописал:
Медовая мазь 30
Мыльник (сушеный) 20
Тимьян (сушеный) 10
Льняное полотно – перевязочный материал
Последнее ему было нужно для себя. С помощью медовой мази он рассчитывал подлечить свои раны, а мыльник использовать как средство личной гигиены. Перевязочный материал необходим как ему самому, так и Нуну. Витус подумал еще какое-то время и составил второй список: