Тайна затворника Камподиоса
Шрифт:
– Не бойся, мне такие операции делать не впервой, – Витус поддел ложечкой слой дикого мяса и легким рывком снял его. Нуну застонал и стал часто дышать. Его пальцы сжимались в кулаки и снова разжимались. Витус наблюдал за этим не без удовлетворения. Занятно все-таки устроена жизнь: какие-то четыре дня назад этот человек жестоко пытал его, а сегодня сам в его руках и тоже испытывает боль.
– Скоро ты там? – простонал Нуну.
– На первый раз все, – Витус отложил острую ложечку в сторону и собрал выступившую кровь.
– За ногой я буду тщательно следить два дня, то есть менять компрессы, проверять, как выглядят края, затягиваются ли они, втирать медовую мазь, перевязывать чистыми тряпками.
– И сколько времени пройдет, пока все заживет?
– Ну, не меньше месяца-двух.
– Что, так долго?! И каждые два дня такая катавасия?
Витус выпрямился.
– Чему быть, того не миновать. Иди-ка сюда, к столу.
Колосс повиновался ему, как собачонка.
– Вот два кувшина. В первом – целебный напиток, он твоей ноге поможет. Очень полезен для крови.
– Я про ногу говорю – при чем здесь кровь?
– В крови не должно быть никакой заразы. Когда она чистая, легче образовываются струпья. Это нужно, чтобы рана закрылась. А во втором кувшине лекарство для вен. Оно называется асклевириум и поддерживает процесс выздоровления изнутри.
– Хм... Да-а-а. – Слова лекаря произвели впечатление на Нуну.
– Целебный напиток ты должен принимать трижды в день по кружке: утром, днем и вечером. И каждый раз подогретым, чтобы его целебные вещества подействовали на тебя полностью; тоник будешь принимать в это же время по большой ложке. Так что ты должен приходить ко мне три раза в день, чтобы получать лекарство.
– И чтобы я тебе три раза в день таскал жратву, да? – кое в чем Нуну нельзя было провести.
– Тебе действительно нужно принимать лекарства по часам. И лучше всего это делать здесь. А если ты всякий раз будешь приносить еду для меня, я не откажусь, – Витус усмехнулся. Что правда, то правда: с Нуну лучше в кошки-мышки не играть.
– Прими лекарства сейчас.
Нуну не возражал.
– Прежде чем ты уйдешь, я тебе должен сказать, что все это тебе не поможет, если ты не обратишь внимания кое на какие вещи.
– Какие такие вещи? – колосс разозлился не на шутку.
– С сегодняшнего дня ты должен пить много воды и не употреблять горячительного. Лучше всего, если ты на время вообще перестанешь выпивать. Тебе нужно много двигаться: так будет лучше для твоей раны. Нельзя есть жирное мясо – ни свиное, ни говяжье. Уж если так приспичит – козлятину или баранину. А лучше всего вообще не есть мясо. Мучного и овощей – сколько угодно. Если все это выполнишь, нога заживет быстро.
Нуну помрачнел:
– По-моему, ты меня за дурака принимаешь. То, что ты предлагаешь – разве это жизнь для настоящего
– Настоящие мужчины не хромают. Настоящему мужчине все женщины рады!
– Да... Ну, да... – Нуну задумался и приуныл. Витус догадался, о ком тот подумал.
– Если уж мне придется глотать столько всякой всячины, то нет ли у тебя такой штуковины, чтобы после нее Эльвира не могла мне отказать? – выпалил Нуну.
– Может, и найдется. Надо поразмыслить, – Витус решил несколько повременить с этим. – Попринимай несколько дней лекарства, а там поглядим, что к чему.
– Будь по-твоему, доктор-еретик.
Витус не знал, воздерживался ли в последующие дни Нуну от алкоголя и жирного мяса, но через десять дней молодой человек впервые заметил, что рана начинает заживать. Едва заметно, правда, но, если внимательно приглядеться, никаких сомнений не было. Помимо этого края раны потеряли свою сине-багровую краску; кожа выглядела почти нормально.
– Ты делаешь успехи, Нуну, – похвалил Витус. – Да и хромаешь ты не так сильно.
– Я тоже вроде чувствую... И когда хожу, не больно. Во всяком случае, не так, как раньше... – колосс улыбался, как полная луна.
– Похоже, соки начинают приходить в равновесие. Спорю, что через какую-то пару дней ты вообще перестанешь хромать! Когда будешь пересекать площадь, все женщины будут думать: «Вот идет настоящий атлет!» – последние слова Витус произнес, покривив душой, но он знал, почему говорит так.
– Ты считаешь? – надзиратель был польщен. Но тут же лицо его посуровело. – Насчет женщин не знаю, я об одной Эльвире думаю. Вот если бы эту лошадку оседлать... – Он непривычно мягким голосом произнес: – Неужели ты не знаешь никакого средства, чтобы примануть ее? Ну, прошу тебя, доктор-еретик!
– Не знаю... – Витус решил потянуть время.
– Ты знаешь такое средство! Знаешь! – возбужденно вскричал колосс.
– А если и знаю, что мне за это будет?
– А-а-а, вот ты куда клонишь, – выражение лица Нуну сразу стало злым. – А чего бы ты хотел, доктор-еретик?
Витус набрал полную грудь воздуха.
– Я хочу, чтобы ты перевел Магистра в эту камеру.
– Не выйдет! – ответ вылетел из Нуну со скоростью пули.
– А ты подумай. Тебе не обязательно решать это прямо сейчас.
– Не выйдет! Даже если бы я и хотел, потом у меня будет куча неприятностей.
– Из-за чего?
– Ну, э-э...
– Его преосвященство Игнасио в отъезде, – продолжал настаивать Витус. – Отца Алегрио тоже нет. Из инквизиции в городе никого, а алькальду вообще не до процесса над еретиком. Я ни для кого интереса не представляю, Магистр – тоже. Из-за чего у тебя могут быть неприятности? И кого тебе бояться? Здесь, в тюрьме, тебе никто не указ. Здесь ты самый главный... Или нет?
– Речи у тебя слаще ангельских, доктор-еретик.