Тайна Желтой комнаты
Шрифт:
Это ничего не дало. Быть может, человек пришел пешком. Я намеренно опустил в своем объявлении описание этого человека, чтобы ко мне не явились все парижские извозчики, утверждая, что это именно они побывали в сороковом почтовом и, разумеется, именно в десять утра. Днем и ночью я спрашиваю себя, кто же этот человек, так странно похожий на Робера Дарзака и покупающий трость, с которой не расстается Фредерик Ларсан.
Но самое неприятное заключается в том, что Робер Дарзак, который должен был читать лекцию в Сорбонне именно в то время, когда его двойник явился на почту, этой лекции не читал! Его заменил один из коллег по университету. Когда его спросили о причине этой замены, Дарзак ответил,
В результате Фредерик Ларсан поклялся, что самостоятельно узнает, как Робер Дарзак провел это время. Все эти факты льют воду на мельницу сыщика, тем более что версия «отставного жениха» может подтвердить его предположение о том, каким образом преступник бежал: господин Станжерсон пропустил его, чтобы избежать грандиозного скандала!
Эта версия, на мой взгляд ошибочная, вводит в заблуждение Ларсана. Я ничего не имел бы против, но может пострадать невиновный.
— А что, если Фредерик Ларсан прав? — не выдержал я, перебивая Рультабиля. — Уверены ли вы, что Робер Дарзак не виновен? Мне кажется, что все эти досадные совпадения…
— Совпадения, — ответил мой друг, — худший враг истины.
— Ну, а судебный следователь? Что думает он сегодня?
— Господин Марке колеблется. Признав Дарзака преступником, не имея для этого достаточных оснований, он восстановил бы против себя не только общественное мнение, включая Сорбонну, но и самих пострадавших. Мадемуазель Станжерсон обожает Робера Дарзака. Без сомнения, в Желтой комнате было темновато, но маленький ночник ее все-таки освещал. Публика с трудом поверит, что она не узнала в нападавшем своего жениха.
Вот, мой друг, как обстояли дела, когда три дня или, вернее, три ночи тому назад произошло удивительное событие, о котором я вам сейчас расскажу.
XIV. «Я ожидаю убийцу сегодня вечером»
— Пожалуй, я отведу вас на место происшествия, чтобы вы могли понять, или, вернее, чтобы вы убедились, что это понять невозможно. Что до меня, то я, пожалуй, нашел наконец способ, каким убийца выбрался из Желтой комнаты без сообщников и, разумеется, без всякого участия господина Станжерсона. Я еще не вполне уверен в личности преступника и поэтому не могу сейчас объявить об этом открытии. Но я нахожу свою версию безупречной, во всяком случае, она проста и естественна.
Событие, происшедшее три дня тому назад, здесь, в этом замке, поначалу казалось мне превосходящим всякое воображение. С другой стороны, единственное разумное объяснение кажется мне настолько абсурдным, что я почти предпочитаю ему неизвестность.
Мы вышли из замка и пошли вокруг здания. Под нашими ногами шуршали опавшие листья, и это был единственный шум, который я слышал. Можно было подумать, что замок заброшен. Старые камни, стоячая вода во рвах, окружавших башню, и опустевшая земля с черными стволами деревьев — все, это придавало мрачный и печальный вид окружающей местности.
Огибая башню, мы встретили Человека в зеленом, который, не поклонившись, прошел мимо, как будто мы не существовали. Он ничуть не изменился с того дня, когда я впервые увидел его через окно старого трактира папаши Матье. За плечом ружье, во рту трубка и очки на носу.
— Странная птица, — тихо сказал
— Вы говорили с ним? — спросил я.
— Да, но из него ничего не вытянешь. Он ворчит, пожимает плечами и уходит. Живет он отшельником в большой комнате первого этажа, когда-то служившей молельней. Никогда не расстается с ружьем и любезен только с девушками. Под предлогом выслеживания браконьеров этот человек часто встает по ночам, но я подозреваю, что у него просто любовные свидания. Сильвия, горничная мадемуазель Станжерсон, — его возлюбленная. В настоящий момент он ухаживает за женой папаши Матье, трактирщицей. Но тот зорко следит за ней, и я полагаю, что это делает Человека в зеленом еще более мрачным и молчаливым. Он красив, следит за собой и почти элегантен. Все женщины в округе от него без ума.
Пройдя башню, которая находилась в конце левого крыла, мы оказались позади замка. Показав на окно, в котором я узнал одно из окон мадемуазель Станжерсон, Рультабиль сказал:
— Окажись вы здесь три дня тому назад, около часа ночи, вы обнаружили бы вашего покорного слугу на лестнице, пытающегося проникнуть в замок через окно!
Я был несколько удивлен этой ночной гимнастикой, но Рультабиль попросил меня только внимательно рассмотреть внешнюю конфигурацию замка, и мы вернулись обратно.
— Теперь, — сказал мой друг, — пройдем в правое крыло второго этажа, где я живу.
Чтобы лучше понять расположение, я предлагаю читателю план этого места, нарисованный Рультабилем на следующий день после необычайного события, о котором вы узнаете во всех подробностях.
1. Место, где Рультабиль поместил Фредерика Ларсана.
2. Место, где Рультабиль поместил дядюшку Жака.
3. Место, где Рультабиль поместил господина Станжерсона.
4. Окно, через которое влез Рультабиль.
5. Окно, найденное Рультабилем открытым, когда он вышел из своей комнаты. Он его закрыл. Все другие окна и двери закрыты.
6. Терраса над комнатой в первом этаже.
Мы поднялись по монументальной широкой лестнице, образующей площадку на высоте второго этажа, откуда можно было попасть в правое или левое крыло замка через широкую и высокую галерею, тянущуюся вдоль всего фасада, обращенного на северную сторону.
В галерею же выходили и двери комнат, окна которых смотрят на юг. Профессор Станжерсон живет в левом крыле замка, комнаты мадемуазель Станжерсон находятся в правом крыле.
Мы повернули направо. Ковровая дорожка на натертом паркетном полу, блестевшем как зеркало, заглушала наши шаги. Рультабиль шепотом попросил меня двигаться осторожно, так как мы проходили мимо комнат мадемуазель Станжерсон. Он объяснил мне, что дочь профессора занимает спальню, переднюю, маленькую ванну, будуар и салон. Разумеется, эти комнаты сообщались между собой, а в галерею выходили только двери салона и передней. Галерея упиралась в торец здания, заканчиваясь большим окном (на плане окно № 2). Недалеко от этого окна галерея поворачивалась под прямым углом влево. Для большей ясности назовем галерею, идущую от лестницы до окна, прямой, а боковой ее отрезок — поворотной. На перекрестке этих двух галерей располагалась комната Рультабиля, примыкавшая к комнате Фредерика Ларсана. Двери их комнат выходили в поворотную галерею, а двери помещения мадемуазель Станжерсон — в прямую.