Тайна Желтой комнаты

Леру Гастон

Я вспомнил о свече на полу, о пригнувшемся человеке и попросил убиравшую комнату госпожу Бернье поискать хорошенько. И она нашла вот это пенсне, господин председатель!

Рультабиль достал из жилетного кармана уже известное нам пенсне и поднял его над головой.

— Я был весьма смущен, так как никакого пенсне у Ларсана никогда не видел. Если он им не пользовался, значит, он в нем не нуждался. И уж подавно оно было ему не нужно в тот момент, когда свобода действий имеет первостепенное значение. Что означало это пенсне? Оно не соответствовало созданному мною образу преступника.

«Если только

это не пенсне дальнозоркого!» — внезапно осенило меня. Я ни разу не видел, чтобы он читал или писал при мне. Может быть, он был дальнозорким? Но в таком случае это знали бы в сыскной полиции, знали бы, без сомнения, и его пенсне. Еще бы, сколько шуток должно было породить у сослуживцев «пенсне дальнозоркого Ларсана»!

Найденное в комнате мадемуазель Станжерсон после приключений в Необъяснимой галерее, оно становилось для него угрожающим.

И в самом деле, Ларсан-Бальмейер дальнозорок, и его собственное пенсне, вероятно, узнают в сыскной полиции.

— Вот, господин председатель, — продолжал Рультабиль, — в чем заключается моя система. Я не требую истины от внешних признаков, я только прошу их не противиться моему здравому смыслу.

Подобный удивительный результат нуждался в тщательной проверке. Желая окончательно убедиться, что убийца именно Ларсан, я решил увидеть его лицо и поплатился за это самым жестоким образом — мадемуазель Станжерсон была ранена вновь.

Здравый смысл отомстил мне за то, что после Необъяснимой галереи я попытался искать дополнительные доказательства виновности Ларсана.

Рультабиль замолчал, волнение мешало ему говорить.

— Но что же нужно было Ларсану от мадемуазель Станжерсон? Почему он дважды пытался ее убить?

— Потому что он обожал ее, господин председатель.

— Вот уж, действительно, повод…

— Да, и весьма существенный. Он был безумно влюблен и по этой причине, а также по некоторым другим, мог совершить любое преступление.

— Мадемуазель Станжерсон знала об этом?

— Да, господин председатель. Но, конечно, ей и в голову не могло прийти, что преследующий ее человек — это Фредерик Ларсан. Иначе он не поселился бы в замке и в ночь Необъяснимой галереи не зашел бы с нами в комнату своей жертвы после происшествия. Я заметил, что он все время держался в тени и стоял с опущенной головой. Он искал глазами потерянное пенсне!

Мадемуазель Станжерсон вынуждена была сносить преследования и нападки Ларсана, выступавшего под другим именем, которого мы не знаем.

— А вы, господин Дарзак, — спросил председательствующий, — быть может, мадемуазель Станжерсон открыла вам эту тайну? Неужели она никому ничего не говорила? Это помогло бы правосудию обезвредить преступника, а вам — избежать того незаслуженного ареста.

— Мадемуазель Станжерсон мне ничего не говорила, — ответил Робер Дарзак.

— Вам кажется возможным то, что утверждает этот молодой человек?

— Мадемуазель Станжерсон мне ничего не говорила, — невозмутимо повторил Робер Дарзак.

— А как вы объясняете, — продолжал председательствующий, обращаясь к Рультабилю, — тот факт, что преступник вернул господину Станжерсону украденные бумаги? И как вообще он мог проникнуть в запертые комнаты мадемуазель Станжерсон?

— О, на этот вопрос, я полагаю, ответить легче легкого. Человек, подобный Ларсану-Бальмейеру, легко мог раздобыть или изготовить необходимые ключи или отмычки. Что касается документов, то, по-моему, Ларсан сперва не думал о краже. Твердо решив помешать замужеству мадемуазель Станжерсон, он повсюду преследует ее и Робера Дарзака. Однажды в универсальном магазине «Лувр» ему попадает в руки сумочка мадемуазель Станжерсон, потерянная ею или просто украденная. В сумочке хранится ключ с медной головкой, значение которого он узнает из объявления, помещенного мадемуазель Станжерсон в газетах.

Он пишет ей до востребования, как это и было указано в объявлении. Без сомнения, умоляет о свидании, сообщая, что сумочка и ключ находится у человека, который обожает ее. Ответа нет.

В сороковом почтовом отделении, куда он отправился, загримировавшись и одевшись под господина Дарзака, Ларсан убеждается, что его письмо забрали. Решившись добиться мадемуазель Станжерсон, он делает все, чтобы любимый ею Робер Дарзак, что бы ни произошло, был признан виновным.

Я говорю «что бы ни произошло», но полагаю, что Ларсан не помышлял об убийстве. Во всяком случае, он удачно использовал некоторое внешнее сходство с женихом своей жертвы и всячески пытался его скомпрометировать. У Ларсана примерно тот же рост и размер обуви. Ему, конечно, не трудно было срисовать отпечаток ноги господина Дарзака и заказать по этому рисунку обувь.

Итак, ответа на его письмо нет, свидания он не получит. Но маленький драгоценный ключ у него в кармане. Если мадемуазель Станжерсон не идет к нему, он отправится к ней!

Разузнав необходимые подробности о павильоне, он проникает туда через окно вестибюля, дождавшись, когда отец и дочь вышли на прогулку, а дядюшка Жак отправился в замок.

Он один, время есть. Разглядывая мебель, он замечает, что какой-то шкаф, весьма напоминающий сейф, имеет очень маленький замок. Маленький медный ключ при нем, он попытался вставить его в замок и повернуть. Дверцы открылись, и Ларсан увидел полки с бумагами. Эти документы должны быть очень ценными, если их спрятали в подобный шкаф и так дорожат ключом, его отпирающим.

Это может пригодиться для небольшого шантажа и помочь осуществлению любовных планов. Он быстро связал эти бумаги и спрятал пакет в глубине туалета у вестибюля.

За время, прошедшее между кражей и ночью последнего страшного преступления, Ларсан познакомился с этими бумагами. Что с ними делать? Пожалуй, подобные документы могут только навлечь на их владельца ненужные подозрения.

Этой ночью он вернул их мадемуазель Станжерсон, рассчитывая, вероятно, на благодарность владелицы. Все-таки эти бумаги — результат их совместной двадцатилетней работы с отцом.

Так или иначе, но он принес документы и избавился от них.

Рультабиль вновь закашлялся, вероятно, пытаясь таким образом скрыть смущение в тех местах своего рассказа, где он не желал сообщать истинные мотивы поведения Ларсана по отношению к мадемуазель Станжерсон.

Его объяснение было явно недостаточным, чтобы удовлетворить присяжных, и председательствующий несомненно отметил бы это, но хитрый, как обезьяна, Рультабиль воскликнул:

— Ну, а теперь мы вплотную подошли к объяснению тайны Желтой комнаты!