Тайна желтых нарциссов (другой перевод)
Шрифт:
– Держитесь ближе к фактам, - перебил его Уайтсайд.
– Нам не нужны ваши предположения и теории. Рассказывайте нам просто, что случилось, и мы сами сделаем выводы.
– Ну, хорошо, - любезно ответил Мильбург.
– Когда я позвонил, была половина десятого. Вы помните, что я телеграфировал мистеру Лайну, чтобы он встретился со мной в квартире мисс Райдер в одиннадцать часов. Следовательно, не было никакой причины возвращаться раньше назначенного срока, в крайнем случае, на несколько минут раньше, чтобы впустить мистера Лайна. Вы спрашивали меня, - обратился он к Тарлингу, - надел ли я пальто?
Тарлинг поторопил его, но Мильбург оставался верен себе.
– Позже улица опустела, но у черного хода стоял небольшой желтый автомобиль. Ни в автомобиле, ни поблизости от него никого не было. Тогда я как-то не узнал машину Торнтона Лайна. Дверь черного хода была открыта, хотя я помнил, что, уходя, запер ее. Я открыл дверь в квартиру и вошел. Уходя, я выключил освещение, но, к моему удивлению, в спальне Одетты виднелся свет. Еще раньше я услышал запах жженого пороха. Я увидел мужчину, лежавшего на полу лицом вниз, быстро вошел, повернул его на спину и с ужасом узнал в этом человеке мистера Торнтона Лайна. Он был без сознания, и кровь сочилась из раны в его груди. Мне показалось, что он уже умер. Я страшно растерялся. Моей первой мыслью было, что Одетта Райдер по какой-нибудь причине вернулась домой и застрелила его. И странно: окно спальни было широко раскрыто.
– Но оно защищено крепкой решеткой, - сказал Тарлинг.
– Через него невозможно скрыться.
– Я исследовал рану, - продолжал Мильбург, - и нашел, что она очень опасна. Торнтон Лайн еще подавал слабые признаки жизни. Я хотел остановить сочившуюся из раны кровь, выдвинул ящик комода и вынул первую попавшуюся вещь. Мне нужно было наложить кое-что на рану, и для этого я использовал платочки Одетты. Сперва я снял с него сюртук и жилет, что было очень трудно. Потом поднял его, насколько это было возможно. Но он умер, вероятно, в то время, когда я накладывал повязку.
Внезапно я понял, в каком ужасном положении оказался. Меня охватила паника. Что будет, если кто-нибудь застанет меня? Я схватил свое пальто и поспешил возвратиться домой в ужасном состоянии.
– Вы не погасили свет?
– спросил Тарлинг.
Мильбург подумал.
– Да, - сказал он, - я забыл его выключить.
– Вы оставили тело в квартире?
– Готов присягнуть в этом.
– А револьвер был у вас в кармане, когда вы ушли?
Мильбург покачал головой.
– Почему же вы не сообщили об этом полиции?
– Потому что боялся. Я был перепуган насмерть. Трудно сознаваться в этом, но я по природе труслив.
– Был ли еще кто-нибудь в помещении? Вы обследовали комнату?
– Насколько можно было судить, там никого не было, кроме меня. Но я же сказал вам, что окно было открыто. Да, оно зарешечено, но худощавый человек легко может протиснуться сквозь железные прутья, как, например, девушка.
– Это невозможно, - коротко ответил Тарлинг.
– Расстояние между прутьями решетки не позволяет этого сделать. Вы кого-нибудь подозреваете?
– Нет, я не знаю, - твердо ответил Мильбург.
Сыщик как раз собирался что-то сказать, как вдруг раздался телефонный звонок. Он взял трубку и услыхал хриплый громкий голос, по-видимому, не привыкший говорить по телефону.
– Здесь мистер Тарлинг?
– Да, это я.
– Она с вами очень дружна, не правда ли?
– незнакомец звонко рассмеялся.
Джека охватил леденящий ужас, так как, несмотря на то что он ни разу не говорил с Сэмом Стеем, интуиция подсказала ему, что у аппарата этот сумасшедший.
– Вы завтра найдете ее; это значит, только то, что от нее останется, от женщины, предавшей его...
– Собеседник бросил трубку.
Тарлинг, стараясь подавить волнение, вызвал дежурного по станции.
– Откуда звонили?
Вскоре ему ответили, что он разговаривал с Хендом.
Глава 36
Одетта Райдер удобно устроилась на мягком сиденьи автомобиля. Почувствовав легкую слабость, она закрыла глаза. Сказывались волнение и тревоги последнего времени. Мысль о том, что Тарлинг нуждается в ней, дала ей силы дойти до автомобиля, но теперь, сидя в темном лимузине, девушка вновь почувствовала физическую слабость. Автомобиль проезжал по бесконечно длинным улицам. Она не знала, какой дорогой они едут, и это было не так важно. Ей неизвестно было даже, в каком районе находится госпиталь.
Однажды, когда они проезжали по оживленной улице, Одетта увидела, что люди оборачивались вслед автомобилю. Полицейский крикнул что-то... До ее сознания доходило только, как виртуозно шофер ведет лимузин. Лишь когда машина вылетела на загородное шоссе, девушку охватило смутное предчувствие. Но она опять расслабилась, когда по знакомым приметам поняла, что они едут в Гертфорд.
Вдруг автомобиль резко свернул на проселочную дорогу и развернулся. Вскоре после этого он остановился. Сэм Стей выключил мотор. Потом вышел и открыл дверцу.
– Выходи, - сказал он грубо.
– Что?
– в ужасе переспросила девушка.
Но прежде чем она успела еще что-нибудь сказать, водитель выдернул ее из машины, так что она упала в траву.
– Ты что, меня не знаешь?
Он так схватил ее за плечи, что Одетта закричала от боли. Безумец не давал ей встать. Она стерла колени, сопротивлялась и пыталась понять, кто этот маленький человечек.
– Я узнаю вас, - сказала она, наконец, затаив дыхание.
– Вы тот человек, который пытался вломиться в мою квартиру?
Сэм ухмыльнулся.
– Я тоже знаю тебя, - грубо расхохотался он.
– Ты дьявольское отродье, которое подкараулило его - этого лучшего человека во всем мире! Он лежит сейчас в мавзолее на кладбище в Хайгете, двери мавзолея - совсем как церковные, туда я сегодня ночью доставлю тебя. Ты... проклятая тварь! Я сброшу тебя туда, все глубже и глубже, и ты будешь там, у него, потому что он хотел иметь тебя.
Стей схватил ее за руки и заглянул ей прямо в глаза.
В горящем взоре помешанного было столько дикости и бесчеловечной жестокости, что Одетта от страха не в состоянии была издать ни звука. Мисс Райдер потеряла сознание, он обхватил ее и поднял с земли.