Тайна Зла. Откровенный разговор с Богом
Шрифт:
Практически любое ложное утверждение содержит в себе какую-то долю истины. Согласно Писанию и свидетельствам многих духовных наставников, сатана решительно противостоит Богу, особенно Богу, воплотившемуся, распятому и воскресшему в Иисусе Христе. В евангелиях сатана заявляет, что он господствует над всеми царствами мира (Лк 4:6), но Иисус ставит эту претензию под вопрос, когда говорит, что вся власть на небе и на земле принадлежит Воскресшему (Мф 28:18). Было бы неверно видеть в сатане «личность» в том же смысле, в каком мы считаем «личностями» Бога или Иисуса. Это ни в коем случае не значит, что сатана есть просто нечто туманное. Я предпочитаю здесь говорить о «менее-чем-личности» или «псевдо-личности», отказываясь видеть в сатане личность со всем ее достоинством, но одновременно признавая, что его деятельность, его темные планы и тактики показывают, что за ними стоит некое существо, подобное личности.
И
Какие сущности и как могут властвовать над нами
И наконец, идея проекции мешает нам понять кое-что важное относительно природы зла. Когда мы, люди, совершаем акты идолопоклонства и поклоняемся тому, что не Бог, мы каким-то образом отдаем другим существам и силам вселенной власть, влияние, владычество над нами, которыми на самом деле мы, при участии Бога, должны обладать относительно их.
Не следует думать, что нам удастся отвергнуть реальность на которую указывают карикатурные образы сатаны.
Когда ты поклоняешься идолу любого рода, ты каким-то образом отрекаешься от должной власти человека над миром и передаёшь ее какой-то иной сущности, каковой бы она ни была, пробуждая к жизни силу, враждебную Богу, враждебную творению, потому что, будучи частью преходящего мира, она обречена на распад и уничтожение и, если не соблюдать осторожность, утащит тебя за собой. Вот почему, как я думаю, есть по крайней мере доля правды в теории, ставшей популярной благодаря трудам Уолтера Винка [9] , согласно которой внутренние или сокрытые силы, действующие внутри организаций и компаний, в обществе и юридических организациях и даже в церквах, есть сумма вложенной в них духовной энергии людей, которые тем самым отказываются от ответственности и передают ее любым другим организациям. Я верю, что это правда, хотя и не вся правда.
9
Walter Wink, naming the Powers (Philadelphia, PA: Fortress Press, 1984); Unmasking the Powers (Philadelphia, PA: Fortress Press, 1986); Engaging the Powers (Minneapolis, MN: Fortress Press, 1992).
Мы это видим в загадочных, если не принять этого объяснения, отрывках из глав 8 и 10 Первого послания к Коринфянам, где Павел рассуждает об идоложертвенной пище. В главе 8 он утверждает, что идолы реально не существуют, потому что нет иного Бога, кроме Единого. Можно было бы думать, что далее он скажет: а потому совершенно неважно, ходите вы в языческие храмы или нет, потому что там в буквальном смысле слова ничего нет. Но это не так, говорит Павел спустя две главы. Когда язычники приносят жертвы, они приносят их бесам, и Павел отнюдь не желает, чтобы коринфяне участвовали в бесовских празднованиях. Как же так, спросим мы Павла, это ничто или это бесы? И я думаю, на это Павел бы ответил: и то, и другое.
Но здесь следует кое-что уточнить. Это похоже на размышление о природе зла многих великих богословов, например, таких как Фома Аквинский, который утверждал, что зло есть отсутствие или искажение добра, но это не означало, что зло представляет собой нечто расплывчатое и туманное, о чем не стоит беспокоиться. Если на дороге находится яма в том месте, где я ожидаю найти надежное основание, то подобное «ничто» может оказаться очень опасным, если я гуляю или еду на велосипеде или на машине по этой дороге. Тот факт, что на лестнице, ведущей в подвал, отсутствует ступенька, нисколько не похож на расплывчатую и туманную реальность, когда я спускаюсь в подвал в темноте. Можно передать мысли Павла или Фомы примерно так: идолопоклонство и грех в любых его проявлениях порождают рытвины на дороге и портят ступени лестницы, а этими дорогами и лестницами мы пользуемся. В таком случае зло — это нравственный и духовный эквивалент черной дыры.
Разумеется, это таинственный предмет, но о нем не следует забывать, какие бы вопросы мы ни обдумывали, хотя бы (я здесь опять обращаюсь к физике) в стиле Гейзенберга. Этот ученый сформулировал принцип неопределенности: когда я наблюдаю за чем-либо, факт моего наблюдения меняет поведение изучаемого объекта, и потому я никогда не могу с уверенностью сказать, что понял его свойства совершенно верно. Подобный фактор неопределенности, je пе sais quoi, существует во всех наших формулировках о нравственных и
Но Новый Завет сообщает нам об этом хорошую новость: эта Негативная сила, это существо, подобное личности и стремящееся оставаться в тени (или эти существа), было побеждено на кресте Иисуса Христа. Это одно из следствий того, что мы рассматривали в предыдущей главе. Там я говорил, что склонен воспринимать тему Христа-Победителя, тему победы Иисуса Христа над силами зла и тьмы как одну из центральных тем богословия искупления, подле которой все другие разнообразные смыслы креста занимают свое особое место.
Победа Христа и обетование о том, что в итоге зло будет побеждено, составляет последний важнейший элемент подготовки к основной теме данной главы. Как, помня обо всем этом, должны мы представлять себе новый Божий мир, совершенно свободный от зла? И как нам надлежит жить в этот период между победой Христа над злом в прошлом и наступлением грядущего мира, в котором эта победа станет полной и окончательной?
Мир без зла
Нам сложно представить себе будущий мир из-за того, что нам всем были привиты неверные представления. Как я уже не раз писал, нам надо представить себе не «небеса», как принято думать, но новое небо и новую землю, о которых говорят как Исайя, так и Книга Откровения. В Библии мы не найдем картины будущего в виде мира развоплощенных духов, или херувимов на облаках, или платонических «Островов блаженных», где праведники проводят день за днем в философских разговорах. Будущее куда более телесно и реально, чем эти бледные образы. В главах 21 и 22 Откровения, хотя они наполнены символами и метафорами, мы ясно видим, что эти символы и метафоры говорят о новом творении, о реальном мире, во всем напоминающем наш мир пространства, времени и материи, только этот новый мир превосходит наш: он величественнее, в нем больше новых возможностей, исцеления, роста, новой красоты.
Реальность нового мира
Если мы повнимательнее присмотримся к двум последним главам Откровения, мы увидим, что нам предлагают представить себе сообщество из множества людей, населяющих город — Новый Иерусалим, который есть Невеста Агнца. Из этого сообщества устранено все бесчеловечное, все, что уменьшает человечность (21:8; 22:15, 27; вопрос, как это связано со сценой суда в конце главы 20, нас сейчас не должен отвлекать). Это сообщество живет среди ослепительной красоты, о которой говорят драгоценные камни и золото, а также совершенные пропорции зданий. Это место исцеления, как в настоящий момент (21:4), так и, согласно таинственному обетованию, в будущем (22:2), где листья древа жизни, растущего у реки, которая изливается из города, предназначены «для исцеления народов»). Если мы можем представить себе общество людей, где есть красота и исцеления, мы делаем огромный шаг вперед в попытке представить тот мир, который Бог замыслил осуществить через смерть и воскресение Иисуса. Именно к этому миру мы должны стремиться, используя все силы, дарованные Духом.
Павел разворачивает картину той же самой реальности в 1 Кор 15, подчеркивая в первую очередь то, что в этом будущем мире не будет смерти. Смерть — тление и распад благого творения, включая человека, который носит образ Божий, — это самое сильное богохульство, насильственно проникшее в мир, последнее оружие сатаны. И она должна быть упразднена. Вот что значит воскресение, которому посвящена вся глава. Просто какая-то бесплотная «жизнь после смерти» не воздает должного воскресению, это скорее союз со смертью, чем ее преодоление. Когда мы, люди западной культуры, думаем о жизни, неподвластной для смерти, мы обычно представляем себе нематериальный мир. Но достойно внимания, что Павел здесь говорит о неподвластном тлению и смерти физическом мире. Важно понять, что это новое творение, новый мир с новой материей, которая не знает распада и смерти, не подчиняется естественным циклам развития и увядания, не представляет собой бесконечную (как мы ее воспринимаем) череду рождений и смертей в рамках естественного положения вещей. Новый Божий мир — это та реальность, на которую указывают красота и величие нынешнего мира. Это только указатели, но подлинные указатели, потому что (в отличие от идей Платона) они указывают не на абстрактные и нематериальные вещи, но на мир, который будет более материальным, более прочным, в итоге более реальным, на мир, где глубинный смысл физической реальности станет явным и зримым, на мир, полный познания Божьей славы, как воды покрывают море (Ис 11:9, Авв 2:14).