Тайна Змеиной сопки
Шрифт:
Испытующе глянув на Тимоху широко расставленными глазами, Сашка спросил:
– Орке трепанул уже?
Ждал и боялся Тимоха этого вопроса. Но как объяснить, что не мог утаить от дружка про свои похождения и про Олю.
– Понимаешь,.. тут такое дело…
Сашка покивал головой, как лошадь, и пошел прочь.
– Все равно корень найду! – крикнул вдогонку Тимоха.
За Басандайкой, где Орка когда-то видел траву, похожую на пузатку, они с Тимохой вдоволь набродились с утра. Вокруг покачивались розовые кисти валерьяны, желтые раструбы красоднева, сизоватые метелки полыни… А тех коричневатых соцветий не было и в помине.
Орка припомнил, как прошлым августом с отцом и братом они искали женьшень. Далеко ездили, в надежное место. Вот там намаялся Орка, так намаялся. Всю одежду располосовал о колючки. Подошву сапога прикручивал проволокой, чтоб не оторвалась совсем. А выкопали втроем за неделю всего два корешка. Всю тайгу прочесали до них какие-то умельцы.
О той неудаче Тимоха тоже слышал не впервой. Рассеянно поддакнув, он пытался разглядеть, что за странный предмет покачивается над разнотравьем. Будто мешок на палке… Да это же подсак, которым вываживают большую рыбу! Какой-то низкорослый рыбак шагал за бугром. Но почему вместо удочки подсак? Неужто собрался ловить в Басандайке тайменей? Вот чудик!
Когда рыбак поднялся повыше, сразу узнали и по лицу, и по вихляющей походке Ваську де Гама. На плече подсак, в нем пакет полиэтиленовый. А что в пакете?.. Засвистели, замахали руками: вали сюда!
Пакет был легок и тощ. На дне его, перебирая лапками и подрагивая крыльями, копошилось яркое, радужное диво. Махаоны! Таких больших изумрудных, отороченных густой синевой бабочек с рожками на нижних крыльях Тимоха видел лишь издали. А чтобы сразу столько поймать…
– Куда ты их?
– Курям, – покривился Васька.
– Курям?!
– Ну да, бабка толкует: яйца от них крупные будут.
Ох уж эта бабка Гамова! Все-то она знает, всюду найдет себе выгоду. Выписывает журналов не меньше, чем директриса школы. Так что все у нее «по-науке».
– Большая рыба, – насмешливо сказал Орка.
– А их подсаком знаешь, как здорово! Только – хлесть – и лапки кверху! Чего-то больно много их ныне.
– И охота тебе?..
– С бабкой уговор железный. – перебил Тимоху Васька. – Две копейки штука. Чуть-чуть до рубля не дотянул. Но ништяк, сторгуемся, – хвастливо подмигнул он. И тотчас вспомнилось Тимохе…
– В тайгу давно ходил?
– А чо там делать?
– Так ходил или не ходил?
Васька испытующе посмотрел на Тимоху, прикидывая, к чему бы такие допытки, и повторил, что в тайге сейчас одно комарье. Подумал еще и добавил:
– А коли и ходил, так что?
– Тоже бабка наняла?.. И за сколько? – напористо спросил Тимоха.
– За ско-олько…– усмехнулся Васька. Прет он, как лось, через кусты. Разве его догонишь?
– Кстати, Санек просил передать – заработает Васька. И хорошо. Не рубль, и не десятку. Поболе. Если и дальше так шустрить будешь. Усек?
– Усек, – хмуро сказал Васька. – А тебе-то чего?..
– Можем и мы заплатить. И за махаонов в придачу.
– Ха! Интересные вы ребята. Только скучные больно.
Васька де Гама длинно сплюнул и пошагал к дому. Голову он держал прямо. И подсак нес прямо, как флаг.
Что искали, нашлось как бы само собой. Уже перебрели они Басандайку и подходили к поселку, как вдруг Тимоха прыгнул в сторону и упал на колени перед кистью коричневых, вздутых у основания цветов.
– Она?
– Не знаю, – растерялся Орка.
– Она, она, – убежденно сказал Тимоха и огляделся вокруг. Больше таких цветов нигде не было видно. Не зря говорили – редкое растение.
Землю взрыхлили палками. Потом руками действовал Орка, вспомнив, как отец учил его откапывать корни женьшеня. Короткие чуткие пальцы кудесничали долго, освобождая от земли каждый тончайший корешок. В почетном карауле рядом стоял Тимоха.
– Ну чего ты там возюкаешься? – нудел он, пока Орка не поднял над собой похожий на бороду корень.
На правах первооткрывателя Тимоха внес растение в Сашкин двор, как несут по стадиону кубок чемпионы. Очень старался скрыть свое торжество. А все-равно с губами не было сладу – растягивались они в улыбке. Орка и вовсе сиял во всю круглую физиономию. Радоваться, так радоваться!
– Чего приволок-то? – настороженно спросил Сашка. Едва приняв растение, он покривил щеку и отшвырнул находку к деревянной лохани. Роем взлетели мухи.
– Д-да это знаешь, какой корень? – метнулся за «бородой» Тимоха.
– Знаю, знаю. Не пузатка. У той кисть длинная, а цветки мелкие. Я ж тебе говорил.
– А это разве большие? – попытался спасти положение Тимоха.
– И корень там другой, мясистый. Дед Агей хорошо запомнил.
– И пузо мало, – добавил Орка, как будто вовсе не он только что радовался находке. Надулся и ткнул себя пальцем в живот. Во какое должно быть!
Покосившись на него, Сашка ни о чем спрашивать не стал. И так ясно было, что посвящен Орка во все секреты.
Возвращались они домой, понурясь. Лишь однажды Тимоха вздернул голову, словно споткнувшись. Вся стена дома, где жил директор комбината, полыхала оранжевым пламенем хорошо провяленной на солнце, лоснящейся от жира корюшки. Прогонистые тушки рыбок висели рядами, нанизанные на лески, и источали такой одуряющий запах…
Как было не вспомнить про разборчивую в еде Олю и тот ясный мартовский день, когда пошла корюшка. Тимоха явился на берег к стоящем у причала плашкоуту – ржавой барже, когда там уже махали руками рыбаки. Снасть на корюшку не хитрая: леска с десятком крючков, на каждом вместо наживки насажено по кусочку белого поролона. Конец лески – на пальце, и только опускаешь ее в воду, как тотчас – поклевка. Жадная рыбка в нерест, и подходит к берегу всей стаей. А если подержать снасть чуть подольше, то и на каждом крючке будет по корюшке. Рыбаки в азарте выдергивали снасть с размаху, и за спины летели на ржавую палубу рыбешки. От них сладко пахло свежими огурцами.
Тимоха тоже с удовольствием приобщился бы к такой затее, да где-то затерялась леска с крючками. А свою разве кто отдаст в такой день.
На самом конце плашкоута махал снастью сам директор рыбокомбината, хоть был рабочий день. Сидел бы, как положено, в кабинете, решал свои дела, а леску оставил бы Тимохе. Так нет, увлечен. Махал так, что рыбешки, все, как одна, в ладонь величиной, кувыркаясь, летели шагов за десять к ногам помощника. А собирал добычу в мешок из-под сахара, конечно же, вездесущий Васька де Гама.