Тайна Змеиной сопки
Шрифт:
– Не поверил врачам? – изумился Тимоха.
– Ага! С дедом самим было такое. Вдруг усыхать стал, а отчего – неизвестно. Совсем доходягой стал. И вылечил его в тайге травами какой-то старик. Понял?.. Вот дед Агей и стал просить родственников доверить Ольгу ему, обещал отпоить ее травами. Да все впустую. Тогда он сговорился с Ольгой и украл ее. Понял?
«И что за дурацкая привычка у Сашки спрашивать, понятно ли говорит, – осерчал про себя Тимоха. Ну ,украл и украл девчонку у родичей. Ежу понятно.»
– …Оставили своякам записку, чтоб не искали их, – и в тайгу.
– А тот дед с бабкой что?
– Приезжали сюда вдвоем, такие чинные, носы кверху. Может и рады даже, что хлопот поубавилось. У Гамовой останавливались, вином поили. Пообещала она им все разузнать да выпытать, где Оля. А вот фиг ей!
– Погоди, погоди, Санек. У Гамовой, говоришь?.. Тогда понятно!
– Ты о чем?
– Ха! Да мы тебя сегодня вдвоем скрадывали. Васька де Гама тоже хвостом увязался, я с сопки видел. А потом, наверно, отстал.
– Точно он был? – заволновался Сашка. И докуда меня провожал?
– До отмели не дошел, это точно.
– Спасибо, Тим, что упредил. Ну, я ему, следопыту, устрою… Сам понимаешь, если пронюхает Гамова, куда хожу, – пиши пропало.
Тимоха помолчал и добавил, что бабку Гамову тоже видел сегодня. Неподалеку отсюда выкапывала что-то. Он ожидал, что Сашка заволнуется еще больше. Но эта новость не удивила Рыжего. Наверно, Гамова добывала корень чертова куста, за который в кооперации стали платить деньги.
От такого разъяснения скучно стало Тимохе. Что за жизнь пошла? Никаких тайн! Одни деньги.
– А ты веришь, что тайга Ольгу вылечит?
– Верю – не верю… Сам видел, какая она. Еле ногами шевелит. Дед делает ей отвары, да толку то от них… Самой нужной травы никак не найдет.
– Какой?
– Пузаткой зовется…На, приложи! – достав из кармана, Сашка протянул медный пятак – верное средство от синяков и, чтобы совсем замириться, вспомнил вслух, как лихо перелетел он через Тимоху:
– А это… через себя – нормальный приемчик!
– Элементарно причем. Тут главное – уловить, когда ты пойдешь на меня и упрешься на одну ногу. Простой захват – только ха! Помогаю тебе рвануться вперед, и – лети воробушком.
– Ниче помог, нормально, – демонстративно потирая ушибленный локоть, сказал Сашка.
Для Тимохи такое признание заменило десяток похвал. Захотелось показать себя в еще лучшем виде.
– Это еще что! Однажды пошел в гастроном. Встречают двое. Рожи – во! Ханыги, и оба поддатые. «Дай рупь!» Говорю, нету, а они вяжутся. Ну, я усатому кулак протянул. Вроде как деньги даю, а сам хвать его за рукав. Крутанул его через себя, только – ха! И в лужу. Вот потехи то было!
– Брехун! – покривившись, оборвал рассказ Сашка.
Тимоха обиженно замолчал. Очень хотелось оправдаться.
– Подумаешь… Не брехун, а выдумщик. Ну и чего?.. Хочу и выдумываю, чтоб веселей было.
Одежду ребята отмывали на берегу Басандайки. Там же искупались, пока сушились развешанные на кустах штаны и рубахи. Нырнули в омут да выскочили – студена вода, бегущая с гор. Зато как приятно потом упасть животом на разогретые солнцем, обкатанные до бархатистой гладкости камни.
Ребята лежали рядом, подняв головы и заворожено глядя, как невесомо, без видимых усилий парит над Басандайкой белобрюхая скопа.
– Кай-кай-кай! – падали сверху литые отрывистые кличи.
Что-то увидев внизу, птица сложила крылья и лишь у самой воды расправила их. Затряслась, замельтешила над омутом, но так ничего не ухватив, полетела дальше.
– Может, Оркина мать знает, где найти ту траву? – предположил Тимоха.
– Может и знает, а начнет расспрашивать, куда да зачем.
– Скажем, по ботанике просили.
– Да-а, а чего же Орка ее об этом не спросил?
– А Орка и так все знает! – брякнул Тимоха.
– Что знает?
– Ну не все. А только про то, что ты тайком в тайгу ходишь.
– Мало ли зачем… Может за черемшой, – успокоенно произнес Сашка.
Где ты, чудо-корень?
Через день Сашка вновь отнес на заимку продукты. А вернулся оттуда хмурый и неразговорчивый. Еле дознался у него Тимоха, что Ольга упала вчера вечером – закружилась от слабости голова. Дед Агей говорит, что, наверно, придется везти ее обратно, в город.
– Знала бы хоть, чего хочет, – в сердцах добавил Сашка. А то: молоко не буду, картошку не буду… Корюшку погрызу. И то ладно! Огурчиков свежих – может быть… А где их сейчас, свежих?.. Ехала бы уж, верно, к себе в город. Там все есть.
– Во даешь! – удивился Тимоха такой перемене в настроении Сашки. Но и отметил про себя: «Корюшку погрызу».
– Серьезно говорю. Капризуля стала. Совсем деда извела. Сегодня воды в корзину налил. Стоит и не поймет, откуда на полу такая лужа…А ведь еще недавно был – ого-го! Рассказывали мужики, стал нарываться на него спьяну Бичара. Лет пять назад у пристани было дело. А дед Агей драться не стал. Сдернул с Бичары шапку, да под катер ее, что стоял на берегу, и засунул. Плечом корму приподнял. Кто рядом был, чуть со смеху не подохли, когда Бичара тоже взялся толкать катер.
– Корень бы найти, – сказал Тимоха, уже не впервые слышавший эту историю.
– Нашел бы дед Агей, да уходить от Ольги боится, мало ли что… А вблизи от зимовья все обыскал. Очень редкий корень, эта пузатка.
– Найдем! – заверил Тимоха. Как-то само собой выскочило у него это слово.
– Ага, найдешь. Я уже вторую неделю шарю по склонам.
– А какая она из себя?
– Цветы у нее кистью. Коричневатые, и у каждого внизу пузцо.
– Найдем, – чуть тише повторил Тимоха. Не может же быть, чтоб не попалась хоть одна. Тайге конца-краю не видно… Айда, спросим у Оркиной матери. У них в сарае знаешь сколько всяких трав… И в пучках сушится, и на подстилке.