Тайна Зои Воскресенской
Шрифт:
Хотелось познакомить шведскую общественность с нашим образом жизни. Я понимала, что начинать надо с публикации материалов непропагандистского характера. Взяла две книги – воспоминания генерал-лейтенанта А. А. Игнатьева «Пятьдесят лет в строю» и сборник о религии в России. С этими книгами отправилась в издательство «Боньер» – самое крупное издательство в Северной Европе. Находилось оно в Стокгольме.
Меня принял генеральный директор, он же владелец издательства господин Боньер. Шла к нему в кабинет через длинную анфиладу – сквозному ряду комнат-книгохранилищ, где под зеркальными
Господин Боньер выслушал мою просьбу издать названные книги на шведском языке. Я принялась доказывать, что весьма желательно сделать это быстро, выпуск этих книг поможет шведам и всем северным народам лучше понять русского человека, его характер, взгляды, мировоззрение.
Директор издательства заинтересовался обеими книгами и стал объяснять, что очень быстро сделать это невозможно, требуется время, чтобы перевести текст на шведский язык, подготовить оформление, выполнить многообразные типографские работы.
– Раньше чем через три месяца нечего и думать, – извиняющимся тоном произнес господин Боньер.
Удивлению моему не было предела. В такие сроки в нашей стране печатался и печатается только «официоз», директивные материалы, поступающие из высших эшелонов власти. А литературные произведения и тогда и сейчас приходили и проходят анфилады издательских лабиринтов и появляются на свет не через месяцы, а через годы…
Глава 15. Подснежники и ненависть
Она пришла ко мне в пресс-бюро в лыжных ботинках, в шерстяном толстом костюме и шапке, молодая, красивая и очень усталая.
– Я к вам с большой просьбой, – обратилась она по-норвежски.
Я ответила:
– Jaoj icke tala norske. Tabar ne tusk Sprechen Sie Deutch? (Я не говорю по-норвежски. Говорите ли вы по-немецки?)
– Назовите себя. Кто вы?
– Я член Народного антифашистского общества. Зовите меня просто Альма. Дело в том, что мы организовали у себя подпольное кино. Очень просим дать несколько советских кинофильмов, которые мы могли бы показывать нашим людям. У нас есть возможность переснять эти ленты на узкую пленку. Хоте лось бы иметь фильмы о ваших партизанах, о Ленинграде, о Сталинграде и, конечно, о любви…
Мы пересели за круглый столик. Я вскипятила кофе, и разговор принял задушевный характер.
Альма рассказала, что норвежская молодежная организация Сопротивления, которая входит в антифашистское общество, сожгла помещение, где хранились копии паспортов норвежских граждан с фотографиями. Гитлеровцы часто проверяют у жителей паспорта и сверяют их с теми фотографиями, которые хранят в картотеке.
– А теперь они этой возможности лишены, и мы можем сегодня жить по одному паспорту, завтра по другому.
– В Норвегии немцы создали концлагеря для русских военнопленных. Имеете ли вы с ними связь?
– Да, это так, – подтвердила Альма. – Всем, чем могут, норвежцы помогают русским, а недавно произошло уникальное событие. Немцы привезли в Норвегию на корабле большую партию советских военнопленных, погрузили их в железнодорожный состав и отправили с юга на север страны. На одной из остановок русские перебили охрану и ушли в лес, в горы, в направлении к Швеции. Гитлеровцы устроили облаву. С самолетов сбрасывали листовки, призывали население задерживать беглецов и сдавать немецким властям. Угрожали: за любую помощь русским – расстрел на месте. И несмотря на это…
– Да, да, – перебила я ее. – Около двух тысяч человек уже добрались до Швеции. Шведские власти их интернировали.
Пленные рассказывали нам подробности. Пробираясь через лесные чащобы, которыми покрыты горы Норвегии, наши товарищи, вырвавшиеся из концлагерей, находили на деревьях развешанную одежду, обувь, перевязочный материал, бинты, вату, карты, хлеб, сыр, даже молоко, компасы, записки: «Идите прямо на восток, чтобы вам в глаза всегда светило солнце». Были даже чертежи с указанием тропинок, дорог, мостов через горные реки, по которым можно безошибочно обойти расположение немецких гарнизонов у границ со Швецией.
Анонимная щедрая помощь спасла жизнь нашим соотечественникам, хотя некоторые норвежцы и жестоко поплатились за это.
У нас еще мало знают, какой размах приобрели силы сопротивления фашизму в Норвегии, в этой небольшой стране отважных мореплавателей и первопроходцев, стране Амундсена, Нансена, Тура Хейердала. В годы войны норвежцы были крепко спаяны ненавистью к оккупантам, их мужество и отвага беспредельны. Норвежский флот – большие и малые суда сумели вовремя уйти в Англию и вывезти с собой золотой запас, правительство и короля Хокона VII.
Немцы мстили норвежцам за все.
Идет молодой человек, в руке семь красных гвоздик. «Семь гвоздик в честь короля Хокона VII». Красный цвет, гвоздики – символ борьбы и свободы. Гестапо хватает юношу. Расстрел.
Из кармана пожилого человека торчит кончик гребенки. Жители почтительно приветствуют его. Они знают: гребенка – это призыв: «Вычешем интервентов из страны!» Старика хватают гестаповцы.
Даже канцелярская скрепка на нагрудном кармане приводит гитлеровцев в ярость. Ведь она означает: «Скрепим в борьбе единство!»
Девизом норвежских патриотов были стихи поэта Нурдаля Грига, призывавшего к борьбе:
Смерть озаряет, как вспышка,Путь непреклонной судьбы.Самые лучшие гибнутВ пламени нашей борьбы.……………………………Лучших смывают волнами,Пулей сметают с земли.Будущему эти людиОтдали все, что могли [13] .Нурдаль служил во время войны в английской армии капитаном. В декабре 1943 года он полетел бомбить Берлин и там погиб.
13
Перевод Евг. Долматовского.