Тайная любовь моя
Шрифт:
– Только сутки? Толик, мне кажется, мы с тобой знакомы всегда. Давай, пойдем к морю. Там прохладней. А то я за эти бесконечные сутки так устала от жары. Хорошо, в кинотеатре немного отдохнула. А то и до теплового удара недалеко с непривычки.
– Что ж, идем к морю, Валя-Валентина. Море и небо – моя слабость. С детства обожаю. Столько книжек перечитал. Все грезилось, как наяву. А действительность оказалась еще прекрасней, – сказал ей, и мы, взявшись за руки, неспешно двинулись в сторону моря.
И вот мы у моря. Набережная освещена, но стоит спуститься на узкую
У моря чуть прохладней. Но волны нагретого воздуха временами доставали и здесь. Мерный шум накатывающих на берег волн создавал особое настроение – умиротворения и стабильности.
– Как же здесь хорошо! – с восторгом отметила Валя-Валентина, – Здравствуй, море! Я снова на твоем берегу… Толик, я всегда так приветствую море, когда приезжаю… Слушай, давай искупаемся. Так хочется поскорей начать пляжный сезон.
– Валечка, солнышка-то нет. И сменной одежды. Как потом пойдем в мокром?
– Толик, мы с девочками вечером здесь купались без ничего. Место тихое. Со стороны ничего не видно. Рискнем?
– Валечка, ты сама предложила. А ни догадываешься, чем это может закончиться? Я не девочка… Я сам не знаю, на что способен, а ты тем более.
– Толик, я знаю тебя целую вечность. Вспомни наш вчерашний разговор. Ты подарил мне стихи, и, если сказала, что пошла бы хоть на край света, теперь только позови. Ты цены себе не знаешь, профессор.
Разговоры в сторону. Я быстро разделся, не глядя на Валю, затем бросился в теплое море и поплыл от берега. Я плыл, не оборачиваясь, пока ни услышал характерный плеск воды. Значит, Валя уже в море. Судя по всплескам, она плыла ко мне. Я развернулся и поплыл к ней. Со стороны моря видимость была получше, и я сразу разглядел силуэт плывущей девушки. И вот мы встретились. Здесь было неглубоко. Я доставал дно пальцами ног. Валя – вряд ли. Не сговариваясь, мы сразу обнялись и рассмеялись.
– Вот и попалась, русалочка – негромко пугнул ее, чтобы наши объятия не затянулись надолго. Сработало. Валя быстро свернулась в клубочек и, с силой оттолкнувшись от меня ногами, мгновенно оказалась в трех метрах от меня.
– А вот и нет! Попробуй, поймай! – заигрывала она. Я бросился в погоню. Мгновенно нагнал и обхватил девушку сзади так, что снова, как в кинотеатре, почувствовал ее прелести.
– Теперь не вырвешься! – торжествовал победу. А Валя и не хотела больше вырываться. Не удержавшись, поцеловал ее куда-то в шею.
Она вдруг ловко выскользнула из моих рук, и крепко обняв, сама быстро поцеловала меня в губы. Резко оттолкнувшись от меня, как и в первый раз, она снова оказалась на расстоянии.
Меня впервые в жизни поцеловала девушка! Это было выше моих сил. Эмоции переполняли. Набрав полные легкие воздуха, надолго нырнул, с тем, чтобы незаметно отойти как можно дальше в выбранном направлении и немного успокоиться от прикосновений к этому удивительному творению природы – к прекрасному женскому телу, незащищенному одеждой. Мы уже были на мелководье, почти у берега, поэтому, отталкиваясь от дна, ушел под водой на приличное расстояние. Вышла луна, и неожиданно стало светло. Валя уже стояла в полосе прибоя и напряженно вглядывалась в море. Я видел тревогу в ее позе и в суетливых движениях рук. Быстро поднялся из воды, окликнул ее и, не стесняясь наготы, побежал к ней. И вдруг остановился, остолбенев от увиденного… Передо мной один в один была картина моего сна! Валя-Валентина смотрит на меня тем же загадочным взглядом, и она без одежды…
Она вдруг бросилась ко мне, крепко обняла и начала целовать, целовать, целовать. Я не ждал в ней такого бурного темперамента. Скорее всего, ее состояние было вызвано страхом за меня, который только что испытала. А сейчас меня целовала красивая девушка, которая была мне совсем не безразлична! И мы забылись в долгом поцелуе…
Когда очнулись – от заливающего все вокруг яркого лунного света было светло, как днем. На море серебром переливалась лунная дорожка.
Мы быстро оделись. Теперь передо мной стояла не волшебная русалочка, а королева двора – улыбающаяся Валя-Валентина. Она оглядела меня с ног до головы придирчивым взглядом собственницы, улыбнулась, и мы потеряли счет времени в жарких поцелуях…
Мы могли бы целоваться до утра. Но нас ждал двор. Я обнял Валю за талию, и мы медленно вошли в душный город. Перед входом во двор мы поцеловались на прощанье.
– До свидания, уважаемый профессор. Спокойной ночи и крепких снов.
– До свидания, моя королева Валя-Валентина. И тебе спокойствия и сладких сновидений.
Я вошел во двор, стараясь не привлекать внимания, обошел беседку и вошел в нее как бы из глубины двора.
– Ты куда исчез? – мгновенно среагировал на мое появление Саша.
– Сходил, искупнулся тут неподалеку. А то с этими фильмами мы и о море позабыли.
– Меня бы позвал, вместе бы искупнулись.
– Да ты до сих пор от карт оторваться не можешь.
Но, Саша неожиданно вскочил, бросив карты, потому что через двор к подъезду направлялась Валя-Валентина.
– Валя, подожди, – крикнул он ей.
– Саша, извини, спешу. До завтра, – ответила она ему и всем нам, и, помахав ручкой, скрылась в подъезде. Правильно сделала, потому что ее мокрые после купания волосы выдали бы нас с головой.
И вот я снова в духоте комнаты лежу на мокрых простынях и подушках. От впечатлений прошедшего дня совсем не хочется спать. Эта девушка за сутки перевернула мою жизнь. Она дала надежду. Она явно не любительница курортных романов, а чистая открытая девушка из русской провинции, где женщины ведут себя так, когда любят по-настоящему – в полную силу.
Я всегда представлял свою жизнь в образе маленького, незаметного червячка, ползущего по огромному, раскидистому дереву возможностей. Вот дополз до первой развилки. Назад пути нет. Путь один – только вперед. Свернув на очередную ветку, я навсегда отсек все возможности когда-либо прожить другую жизнь – жизнь на соседней ветке. И чем выше забирался, тем меньше оставалось возможностей. А вот и близкий конец моей единственной ветки, которую выбирал всю свою убогую червячью жизнь. И вкусные плоды остались где-то в стороне. И к ним уже не попасть никогда и ни за что. А я всю свою единственную и неповторимую жизнь питался одной недозрелой кислицей.