Тайная война Разведупра
Шрифт:
До намеченного срока оставалось три месяца.
Таковой оказалась первая задача, с которой столкнулся комбриг Герасимов на новом месте службы. И задачу эту надо было решить во что бы то ни стало. Ибо какая боеготовность, мобильность без автотранспорта?
А о том, что генерал Кочетов нагрянет в конце декабря и поднимет бригаду по тревоге, Герасимов не сомневался. И что будет с ним, с командиром, если бригада не сможет покинуть
Но на чем его совершать? Вот так оказался комбриг без вины виноватым.
Однако плакать в жилетку — последнее дело. Слезами горю не поможешь.
Подумал Дмитрий Михайлович, все взвесил и решил, что пришло время ему побывать в гостях у местного начальника управления механизации и транспорта. Звали начальника Францем, был немцем по национальности. Познакомились они не так давно, но подружились.
Забавным мужиком был этот Франц. В армии он не служил, но питал какую-то необъяснимую любовь к небу. Все донимал Герасимова: дай прыгнуть с парашютом.
Дмитрий Михайлович держался, сколько мог, ссылался на приказы, директивы, запреты, но теперь понял: именно Франц и есть его спасение.
Начальник управления механизации радушно встретил комбрига, а когда тот намекнул на возможность совершить прыжок, засиял.
— Франц, но у меня к тебе встречная просьба. Помоги с ремонтом автомашин.
— Идет, — согласился он.
— Ну, тогда один прыжок — одна машина, — хитро улыбнулся Герасимов, — и по рукам.
Пожалуй, это слишком дорогая цена за один парашютный прыжок. Но Дмитрию Михайловичу отступать было некуда.
Францу, в свою очередь, отремонтировать машину — раз плюнуть. А вот прыгнуть с парашютом — мечта!
Словом, сошлись на такой цене. Назавтра комбриг пригнал в управление механизации первые десять автомашин. Через месяц получил их как новенькие, восстановленные, выкрашенные.
Но, как говорят, долг платежом красен. Вместе с Францем Дмитрий Михайлович прыгал сам. К тому времени у Герасимова было уже более 400 прыжков.
Прыгали с борта вертолета Ми-6. Дмитрий Михайлович все проверил, сам выпустил Франца.
На земле нашел его, спросил, как дела, как приземление. Поздравил с первым прыжком, вручил знак «Парашютист». На том и расстались. Решили, что следующий прыжок уже будет не с вертолета, а из Лн-12.
Казалось бы, все хорошо. Но примерно в половине двенадцатого ночи звонит жена начальника управления механизации. Голос взволнованный:
— Дмитрий, Францу плохо…
Комбриг вызывает врача, и вместе они мчатся на квартиру к Францу. Оказалось, у него было жесткое приземление, ударился по неопытности, но промолчал. А к вечеру стало хуже.
Доктор осмотрел, успокоил и жену и командира.
— Легкое сотрясение, все будет хорошо.
Откровенно
Комбриг упирался, отнекивался, но потом сдался. Когда прозвучал очередной звонок от начальника управления, Герасимов дал добро, но напомнил об автомобилях. Через неделю из парка управления вышло еще десять отремонтированных машин.
На сей раз Дмитрий Михайлович поступил хитрее. С Ан-12 вместе с Францем они прыгали на пески, которые вплотную подступали к Капчагаю. Все закончилось благополучно.
С тех пор так они и остались друзьями. Потом Франц уехал в Германию, приглашал Дмитрия приехать в гости.
Улыбнулась судьба Дмитрию Михайловичу и еще раз. Прибыв в Алма-Ату в штаб округа, на Военный совет, он встретил там старого знакомого по Чирчику. Тогда в танковом полку этот офицер был командиром автомобильной роты, теперь приехал в округ начальником ремонтного, автомобильного завода из г. Ерментау.
Бросился Герасимов к нему:
— Володя, помоги по старой дружбе…
Как тут не помочь однополчанину, тому, с кем молодыми офицерами службу начинали, на учениях из одного котла щи хлебали.
В общем, помог бывший сослуживец: кое-что отремонтировали, кое-что списали.
Разумеется, работа по восстановлению автомобильной техники шла и в бригаде. Помогало, чем могло, разведывательное управление округа: начальник разведки полковник Устьян, офицеры полковник Скрипченко, подполковник Кардаев, майор Плешаков. И невозможное стало возможным. К названному сроку практически все машины были отремонтированы.
25 декабря в бригаду приехал генерал Кочетов. Поднял соединение по сигналу: «Сбор!» Объявил марш. Из боксов все машины вышли в срок.
— Интересно, — спросил Кочетов, — а где ты столько водителей набрал? Небось из запаса призвал. Наверное, бывший сослуживец спецназовец Мальсагов помог.
С Мальсаговым они действительно были знакомы еще с лейтенантских времен. Вместе начинали в спецназе. Когда Герасимов приехал в Капчагай, возглавил бригаду, однажды в его кабинете раздался телефонный звонок:
— Здорово, Дима! — кто-то поприветствовал Герасимова на другом конце провода, — не узнаешь, комбриг?
Что-то и вправду знакомое было в голосе звонившего, но Герасимов так и не сумел отгадать его имя, сдался.
— Да, Мальсаг, это помнишь?
— Мальсагов, — обрадовался Герасимов, вспомнив веселого ингуша, лейтенанта из соседней роты, — ты что здесь делаешь?
— Я, как и ты, служу. Военным комиссаром города Капчагай. Жду тебя в гости.
Разумеется, они встретились, вспомнили молодость.