Тайники души
Шрифт:
Робин улыбнулась.
— Полагаю, именно для этого и существуют младшие сестры.
Люк в сомнении покачал головой.
— А у вас есть сестры или братья? — поинтересовался он.
— Нет, — ответила Робин. — И еще одно «нет» в ответ на ваш первый вопрос. Мне больше ничего не нужно, по крайней мере для ужина. Я нашла в холодильнике все необходимое.
Обнаруженная рядом с ее комнатой ванная, выложенная терракотовой плиткой, подарила Робин полчаса ни с чем не сравнимого наслаждения от лежания в душистой горячей воде.
— Может, я могу чем-то помочь вам? — настаивал Люк. — Честно говоря, я чувствую себя немного виноватым, что заставил вас готовить. Я так давно веду жизнь отшельника, что это самым прискорбным образом отразилось на моих манерах, — признал он.
Робин задумчиво смотрела на него, понимая, что сказанное им сейчас было настолько близко к просьбе простить его за прошлое поведение, насколько такой человек, как Люк, мог себе это позволить. Однако она не сомневалась, что даже это подобие извинения было сделано лишь потому, что Робин любимая подруга его сестры. Люк Харрингтон отнюдь не производил впечатления человека, который придает хоть какое-то значение тому, плохо или хорошо о нем думают другие.
— Если у вас найдется красное вино, было бы очень неплохо подать его к пирогу. — И она улыбнулась со всей теплотой, на которую была способна по отношению к Люку.
Тот молча открыл небольшую дверцу в углу кухни и исчез за ней. Судя по всему, там находилось нечто вроде винного погреба, потому что через пару минут он вернулся, неся в руках покрытую пылью бутылку. Поставив ее на стол, он достал из ящика штопор и принялся возиться с пробкой.
Наблюдая за его действиями, Робин решила попробовать снова завязать разговор.
— Дотти что-нибудь рассказывала вам обо мне? — с любопытством спросила она.
— Разумеется, нет, — ответил он, ставя открытую бутылку на стол. — Иначе я не ждал бы мужчину.
— Забавно, — пробормотала несколько задетая Робин, доставая из шкафчика бокалы. — В колледже мы были очень близкими подругами.
Люк разлил вино и протянул один из бокалов ей. Робин попробовала терпковатый напиток. Да, Люк знал толк не только в кофе. Еще одно очко в его пользу. Она подняла глаза, чтобы сказать ему об этом.
Люк все еще стоял нахмурившись, словно припоминая что-то. Внезапно его лицо озарилось радостью понимания.
— Ну конечно же! — воскликнул он. — Вы — Робби! Теперь я вспомнил. Дотти постоянно говорила о вас, когда появлялась дома. Целыми днями мы только и слышали: «Робби сказала то» да «Робби сделала это»!
Робин улыбнулась, услышав из уст Люка имя, которым Дотти звала ее в детстве.
— Если вас это утешит, — заметила она, — то в колледже Дотти также постоянно говорила о вас.
— В самом деле? — Лицо Люка потемнело, взгляд стал беспокойным. — И что именно она говорила?
— Ничего особенного, — ответила Робин, удивленная переменой в его настроении. — Просто ваше имя постоянно звучало по разным поводам.
Насколько Робин помнила, чаще всего Дотти говорила о том, что ее брат не похож на остальных мужчин. Теперь, познакомившись с Люком, Робин была готова целиком и полностью согласиться с этим. Интересно, чего так опасается Люк? Какую страшную тайну знает Дотти, всегда говорящая о нем с любовью и гордостью?
На всякий случай Робин решила сменить тему.
— Мы поедим в кухне или переберемся в столовую? — Должна же в этом великолепном доме быть столовая!
— Лучше здесь, если не возражаете, — немного подумав, ответил Люк. — В столовой сейчас наверняка ужасно холодно.
Робин наклонила голову, чтобы скрыть улыбку. Он явно старался не забывать о хороших манерах.
— Очень хорошо, — кивнула она. — В таком случае, не возьметесь ли вы накрыть на стол? Тогда я смогу приглядеть за пирогом.
Пожалуй, здесь не так плохо, как я опасалась, решила Робин, наблюдая за Люком, который быстро и ловко двигался по кухне, доставая тарелки и вилки. Здесь даже уютно.
Даже чересчур уютно. Робин так расслабилась, что не заметила, как начала мурлыкать песенку, как всегда делала дома за готовкой. Мысль о незримом присутствии Теренса в этом доме подействовала на нее умиротворяюще. Под его невидимой защитой можно было не опасаться непредсказуемого Люка Харрингтона, не думать о загадках, которые окружали его.
— Надеюсь, вам понравится, — сказала она несколькими минутами позже, доставая пирог из духовки и выкладывая его на блюдо.
— А вы разве не собираетесь составить мне компанию?
Робин аккуратно составила грязные миски в мойку.
— Я никогда не ем так поздно, особенно мясное.
Правда состояла в том, что долгое время ей приходилось буквально заставлять себя есть. За этот год она похудела на шестнадцать фунтов, что при ее росте было немало. Даже теперь, когда аппетит понемногу стал возвращаться к ней, она часто довольствовалась кофе или фруктами.
— Сядьте-ка, — повелительно сказал Люк, вставая и отодвигая стул, стоявший перед предназначенной для Робин тарелкой. — Сядьте, я сказал! — более жестко добавил он, видя, что она не шевельнулась.
— Я не Гарм, мистер Харрингтон.
— А я не мистер Кто-То-Там! Я уже дважды говорил вам, что меня зовут Люк, — холодно ответил он. — И я отлично понял, что вы не Гарм, — тот слушается меня с первого раза!
Робин вздернула подбородок и в упор посмотрела на него. Некоторое время две пары черных глаз прожигали друг друга насквозь. Наконец Люк протянул к Робин руку, словно предлагая перемирие, и спросил, безуспешно пытаясь смягчить свой хриплый голос: