Тайное братство
Шрифт:
Палубу завалило мертвыми телами. Совсем не похоже на турнирное поле. Ноги скользили не по грязи, а по крови. Сделав выпад, противник не останавливал клинок. И мечи были не деревянными и не затупленными. Уилл не сомневался в скорой смерти.
Разбойник наступал нарочито медленно, почти лениво. Сил отбивать удары уже не осталось. От конца Уилла отделяли считанные секунды. Он отступил еще и, поскользнувшись в луже крови, повалился на спину. Разбойник занес над ним клинок и… вдруг выпучил глаза. Из его живота торчало острие меча. На Уилла полилась кровь. Его почему-то
Тем временем Овейна загнали в угол двое разбойников в черном. Хасан ринулся к нему. Сразил одного, Овейн другого. Но еще двое уже вытаскивали из каюты сундучок с королевскими драгоценностями. Остальные, человек шесть, расчищали ему путь. Одного убил Жак, другого сражавшийся рядом Хасан, но двоим с сундучком удалось быстро спуститься по сходням.
Увидев стоящую неподалеку Элвин, разбойник от неожиданности уронил свой конец сундучка, с грохотом ударившегося о землю. На разбойника налетел матрос-наемник крепкого сложения и сильно толкнул в грудь. Тот упал, ударившись головой о камни, и скатился в воду. Уилл быстро сбежал вниз вместе с Гарином. Второй разбойник бросил меч и, схватив сундучок, побежал. Далеко уйти не удалось. Овейн быстро его настиг и прикончил ударом в спину. Сундучок снова стукнулся о землю и раскрылся. Содержимое вывалилось на пристань. По булыжникам покатилась усыпанная драгоценными камнями корона. При свете факелов засияли великолепные королевские регалии, скипетр и держава.
Овейн развернулся и увидел мальчиков. Успел крикнуть: «Охраняйте драгоценности!» — и тут его взгляд упал на Элвин. Он начал что-то говорить, но его голос заглушил вопль Гарина.
На палубу упал сраженный Жак. Убивший его разбойник тут же рухнул сам, раскромсанный несколькими свирепыми ударами Хасана. Шестеро разбойников прыгнули за борт, двое оставшихся сбежали по сходням. Одного настиг рыцарь, за другим погнался Овейн.
Гарин бросился на палубу, выкрикивая имя дяди. В отдалении местные жители собрались в небольшую толпу и с тревогой наблюдали за происходящим.
Овейну удалось догнать последнего разбойника. Тот упал на колени и отбросил меч.
— Сдаюсь! Сдаюсь!
— Вставай! — приказал рыцарь.
Разбойник начал медленно подниматься с опущенной головой. Но в самое последнее мгновение вдруг молниеносно вскинул руку. Уилл увидел, как блеснуло лезвие кинжала, и закричал. Но поздно. Головорез метнулся к Овейну и вонзил кинжал ему в самое сердце. Овейн покачнулся. Меч со звоном ударился о камни, а отважный рыцарь повалился назад, ухватившись за рукоять кинжала.
Разбойник подхватил свой меч и бросился бежать. Через несколько секунд он оглянулся и в ужасе расширил глаза, увидев Уилла, занесшего над ним фальчион. Клинок ударил в голову. Уилл услышал приглушенный звук, похожий на треск. Из виска злодея брызнула кровь. Он упал на колени. Уилл вырвал у него меч, их глаза встретились. В следующее мгновение мальчик без колебаний вонзил фальчион в горло негодяя. Затем развернулся и побежал назад.
Элвин баюкала голову Овейна в своих руках, снова и снова выкрикивая:
— Овейн! Овейн!
Кинжал вошел в его грудь по самую рукоять. Глаза рыцаря были широко раскрыты. Казалось, он внимательно вглядывается в племянницу. Уилл почувствовал, как к горлу подступает комок. Крики Элвин раздирали душу. Он уронил фальчион и опустился на колени рядом. Обнял ее за плечи, пытаясь успокоить. Ее пальцы были в крови Овейна.
Девочка продолжала кричать.
— Элвин, пойдем!
Уилл начал ее оттаскивать.
— Нет! — завопила она, ударяя кулачками ему в грудь. — Нет!
Он ухватил ее за запястья и притянул к себе, не отводя взгляда от невидящих глаз Овейна.
13
Эль-Салихийя, Египет
23 октября 1260 года
На востоке занималась розовая заря. «Славное утро, — подумал Кутуз, поглаживая головы львов на подлокотниках трона. — Годится для охоты на зайца, возможно, даже и на кабана».
Лагерь пробуждался. Воины сворачивали циновки и одеяла, ели, задавали корм коням. У входа в шатер ждали пять приближенных и шесть гвардейцев, выбранных для охоты. Бейбарс пока не появился.
Кутуз поднялся с трона, вышел на траву, где слуги развернули молитвенный коврик. Когда в небе вспыхнули первые лучи солнца, он повернулся в сторону Мекки. И вместе с ним все его войско. Долину огласила молитва:
— Бишмилла, аррахман, аррахим. Алхамдулилла, раб аль'-аламин. Аррахман аррахим. Малик йаум аддин.
Кутуз закончил, коснулся лбом травы, вдыхая свежий влажный аромат. Повернул голову и недовольно нахмурился. Вместе с Бейбарсом к шатру подошли Омар и Калавун.
Бейбарс поклонился:
— Мы прибыли, мой повелитель.
— Я приглашал тебя одного, Бейбарс, — проговорил Кутуз, кивая в сторону его спутников.
Бейбарс удивленно посмотрел на султана:
— Извини, мой повелитель. Я не подумал, что охота будет только для избранных. — Он повернулся к своим атабекам: — Удалитесь.
— Не надо! — Кутуз поднял руку. — Пусть твои люди отправятся с нами, эмир. — Он улыбнулся. — Уверен, дичи хватит на всех. — Султан приказал слугам оседлать еще двух коней и направился к своей белой кобыле. Воин протянул ему легкое охотничье копье. Взяв его, Кутуз прошептал: — Передай остальным, что сегодня будет три мертвеца, а не один.
Кавалькада выехала из лагеря. Кони резво шли по тропинкам, проложенным в хлопковом поле после сбора урожая. Перепрыгивали через ручьи. Отправляющегося на охоту султана приветствовали вышедшие на поле феллахи.
Ветерок приятно холодил кожу. Четырехмесячный поход показался Кутузу гораздо более долгим. Когда они покидали Египет, воды Нила только начинали подниматься, а теперь отступили, оставив по обе стороны обширные отмели. Султан возвращается домой триумфатором, и завтра весь Каир будет славить его имя.