Тайное учение даосских воинов
Шрифт:
– Это была сцена, достойная Шекспира, – радостно прокомментировал Ли на следующем перекрестке. – Знаешь, ты мог бы стать неплохим актером. Главное, что твои молодость и невинность заставляют тебя быть совершенно искренним в своих эмоциональных проявлениях.
– Но этот человек действительно добрый и хотел помочь мне, – заметил я. – За это я искренне благодарен ему.
– Есть побуждения и проявления, – сказал Учитель. – Ты реагируешь на проявления, не понимая побуждений, и это уводит тебя в сторону, не позволяя видеть картину в целом. Ты позволил этому мужчине проявить свои лучшие качества и насладиться собой и своей властью над твоим духом. Он тоже видел не побуждение, а проявление, поэтому такие люди, как он, беззащитны и легко попадают в лапы мошенников, страдая из-за своей доверчивости, но то, что они есть среди нас, облагораживает окружающее общество, даже если их побуждения и не кристально чисты.
В качестве следующего задания Ли предложил мне войти в магазин, расположенный на одной из тихих улочек сразу за мостом через Салгир, и попросить у продавщицы 10 рублей, причем попросить так искренне, чтобы мне просто невозможно было отказать.
Хотя я и сомневался, что мне удастся выпросить такую сумму, но уже вошел во вкус и, глядя на молодую продавщицу ясным, открытым и честным взглядом, попросил одолжить мне на полчаса 10 рублей, поскольку мне срочно надо купить одну вещь и это необычайно важно для меня, а деньги я обязательно верну...
Даже не спросив, что я собираюсь покупать, продавщица взяла из кассы 10 рублей и отдала их мне. Мне это показалось маленьким чудом, и я понял, что так получилось именно из-за моего умения передать аромат честного, хорошего человека с прямым и искренним взглядом в глаза.
Конечно, через некоторое время я принес деньги обратно.
– А теперь, – сказал Ли, – попробуй попросить денег в следующем магазине, но так, чтобы тебе их не дали.
– Но ведь это элементарно, – возразил я. – То, что мне дали деньги, – это просто чудо.
– Это не чудо, а искусство, – отрезал Учитель. – В этот раз ты должен создать образ человека, которому изначально никто не поверит. Для этого ты сам должен чувствовать, что обманываешь. Я наблюдал через витрину, как ты разговаривал с продавщицей. Ты был абсолютно искренним, ты весь светился в ожидании услуги, которую она может оказать тебе. Казалось, ты вообще не верил в то, что тебе могут отказать. Ты смотрел в глаза, не отводя взгляда, твое лицо было расслабленным и светлым, а взгляд нежным и почти любящим. Теперь посмотри на меня.
Ли втянул голову в плечи и стал просить у меня 10 рублей, все время отводя взгляд в сторону и пытаясь не встречаться со мной глазами. Я увидел перед собой совершенно мерзкого чужого человека, лживость которого была так очевидна, что вызывала отвращение. От общения с ним возникало чувство, что меня вываливают в грязи, что у меня просит деньги человек, для которого не существует ничего святого, мошенник, который ненавидит меня, но пытается льстить, чтобы выманить несколько рублей.
– Ну, ты даешь! – восхитился я.
– Видишь, как много значит выражение лица, поза, поворот головы. Ты обратил внимание, что я стоял, слегка повернувшись, словно отгораживаясь от тебя плечом? Я стоял так, словно ожидал, что ты меня ударишь. Я отводил глаза, как будто боялся, что ты заметишь ложь в моем взгляде.
В следующем магазине я повторил маневры Ли и был тут же изгнан оттуда с позором.
Учитель показал мне множество поз и жестов, передающих окружающим информацию на невербальном уровне, объясняя, что они означают и как их применять, чтобы вызвать у людей ту или иную реакцию.
– Подавляющее большинство населения, – объяснил Ли, – не владеет искусством передавать нужную им информацию жестами, взглядом, ощущениями, настроением и эмоциями. То, что ты говоришь, – всего лишь слова, но то, как ты подаешь себя во время разговора, и есть аромат плода, исходящий от тебя.
По мере обучения аромат плода становился для меня все более реальным и осязаемым. Я научился классифицировать ароматы других людей и на основе этой классификации предсказывать их поведение и реакции. Учитель говорил, что обычный человек имеет устойчивый аромат, слегка изменяющийся в процессе его жизни, но Воин Жизни меняет свой аромат, когда захочет и как захочет, поэтому он недоступен для обычного понимания и непредсказуем.
– Сейчас ты попробуешь внутренне притягивать и отталкивать людей, – сказал Ли.
– Как это делать?
– Просто встань на углу. Для того чтобы отталкивать людей, представь, что от тебя исходит могучая сила, распространяющаяся во все стороны. Твое лицо должно быть жестким, ты чувствуешь почти наркотическое перевозбуждение, в тебе кипит злоба на весь мир, но лицо застыло, как каменное, пытаясь сдержать внутренний напор. Ощущение звериной силы и агрессивности будет отпугивать от тебя людей.
Я встал на углу и начал моделировать ощущение силы, растекающейся во все стороны, а также нетерпения и агрессивности, зажатых внутри под большим давлением. Мое лицо окаменело, и я, чуть сдвинув брови, бросал на проходящих мимо людей жесткие взгляды, пристально разглядывая их. К моему удивлению, я заметил, как прохожие старались пройти как можно дальше от меня и жались к самой кромке тротуара. Несколько человек, неожиданно изменив траекторию движения, перешли через дорогу, хотя я просто стоял, молча и не делая никаких движений, и даже не смотрел на них. Видимо, исходящая от меня агрессивность действительно отпугивала людей.
Совершенно неожиданной оказалась для меня реакция старушки, которая вдруг, потрясая зонтиком, правда, на достаточно безопасном расстоянии, начала кричать, глядя на меня, что-то про бандитов, которые заполонили улицы наших чудесных курортных городов, и про родную милицию, которая, как всегда, неизвестно куда смотрит.
На следующем перекрестке я учился притягивать людей. Я стоял, расслабленный и благожелательный, лучась добротой и счастьем. Меня просто атаковали десятки прохожих, спрашивая о чем-нибудь. Один старичок-алкоголик прицепился ко мне, как репей, не столько стремясь стрельнуть денег на выпивку, сколько для того, чтобы поделиться со мной своей горькой участью, неприятностями с дочкой и прочими житейскими проблемами. Я, продолжая играть свою роль, терпеливо выслушивал его долгое, запутанное повествование, памятуя об инструкциях, которые давал мне Учитель.