Тайной владеет пеон

Михайлов Рафаэль Михайлович

— Браво, Эспада!

— Загони его, откуда взялся!

— Удар шпагой — и он потонет в своей же крови!

Бык мчится по арене; его догоняют бандерильерос, но он видит только одного противника. С мулето — крас­ным плащом, перекинутым через шпагу, — стоит в цент­ре поля тореро Габриэль и зорко следит за прибли­жающимся быком.

— Познакомь его с Гватемалой! — выкликают зри­тели.

Армас оборачивается. Лица дипломатов бесстрастны. Главная ложа застыла в молчании. Островок тишины среди тысячеголосого рева. Словно издалека

доносится шепоток Линареса:

— Завтра. Мы будем отвечать завтра, мой президент.

Бык приближается. Габриэль устремляется ему на­встречу; вот они почти сталкиваются, но в последнюю секунду тореро откидывает корпус назад и подставляет быку плащ, в который животное тычется мордой. Бык резко поворачивается, но тореро снова изгибает корпус, и снова морда быка утыкается в плащ. Так происходит много раз, и каждое ловкое движение тореро, каждый удар по тулье вызывают радостные возгласы на три­бунах.

Но вот десяток раз обманутый своим противником бык замедляет бешеный круговорот и останавливается в нескольких метрах от тореро, уставясь на него своими маленькими злыми глазками. Толпа замирает — сейчас станет жарко.

— Торо, [70] — шепчет Габриэль. — Торо! Оле! Ну, иди же, торо!

Бык срывается с места неожиданно. Наклонив голову и выставив вперед рога, он налетает на тореро и опроки­дывает его на землю.

Стадион замер.

— Браво, торо! — кричит в наступившей тишине Ар­мас, радуясь победе своего двойника.

Те, кто слышали его возглас, отвечают хохотом.

Тореро, с быстротой молнии откатывается в сторону и, прежде чем бык успевает на него налететь снова, на­брасывает ему на морду плаш и кричит партнерам по игре:

70

Бык (исп.).

— Второе мулето мне!

Ему подают мулето, и он — быстрый, гибкий, точ­ный — продолжает опасную для жизни игру.

Зрители ободряют его, кричат, бросают на арену шляпы, платки, трости. Вот молниеносным ударом Габ­риэль срывает фуражку, и, поддуваемая ветром, она летит вдоль трибун.

— Браво! — скандирует толпа. — Браво, тореро!

— Ты проучил грингерос! — доносится с трибун.

Армас кусает губы. Он с удовольствием искусал бы сейчас и тореро, и быка, и всех зрителей.

— Прикончи его! — неистовствует стадион.

Тореро отбрасывает мулето и делает выпад. Бык стоит, словно собирается наброситься на тореро, и вдруг оседает на землю.

Тореро приветствует толпу, толпа — тореро. Оркестр исполняет громкую диану — марш в честь победителя; гулко разносятся удары барабана, рокотом отдаваясь в ушах Армаса. Корридо окончена; сотни людей устремляются на арену, подхватывают Габриэля и на руках выносят его из чаши стадиона. Тореро замечает рядом Андреса.

— Все было понятно? — спрашивает

Габриэль.

— Народ понял все, за Армаса не ручаюсь, — смеет­ся Андрес.

— Где мои товарищи?

— Роб их сейчас вывозит. Смотрите влево.

Но Габриэль увидел только бесчисленные ряды повозок, которые запрудили выходы с площади, а глав­ное — преградили путь полиции.

— Не скоро я выйду снова на арену, — с грустью ска­зал Габриэль.

— На арену выходит Гватемала, — ответил Андрес. — Слышали, как вам кричали «вива»?

Дипломаты в эту минуту благодарят президента за доставленное удовольствие. Президент, пряча за спиной проклятую фуражку с высокой тульей, растерянно бор­мочет:

— Вам в самом деле понравилось, джентльмены? Я рад, если вы убедились, что мой народ остроумен и умеет ценить веселые зрелища.

Дипломаты откланялись. Армас стоял уничтоженный. В ложу вошел Линарес.

— Мы напали на следы, — жестко сказал он.

— Что? — Армас начал приходить в себя. — Какие следы? Мне нужны преступники, а не следы. Если вы шеф моей полиции...

— Я еше не получил назначения, — ответил Линарес.

— Вы получите его!

Мигэль не пропускал ни слова из фраз, которыми они перебрасывались.

— Где последний тореро? — задал вопрос Армас.

— Мой президент, все тореро словно испарились...

— Вы найдете мне их.

— Мой президент, лучше, если шутка останется шут­кой.

— Довольно шуток, Линарес, — отчеканил Армас. — Я не бык, но мне захотелось крови.

Мигэль отвез Аиду домой и заехал в цветочный магазин. Быстро пересказал Росите все, что слышал.

— Ты ловко поработала, — похвалил он Роситу. — Но еще ловчее ты раздавила мои цветы.

— Тебе нравится эта девчонка? — с грустью спро­сила Росита. — Ты теперь всегда с нею.

— Я на работе, Росита, — запнулся Мигэль. — Возле нее моя работа, — понимаешь? Спроси у дяди Карлоса, если не веришь; он объяснит тебе.

Они расстались не очень довольные друг другом.

Полковник Леон встретил Мигэля мрачно.

— Мне поручили искать этих проклятых тореро, цве­точниц и медиков, — пожаловался он. — Что там случи­лось?

— Смутьяны устроили красный спектакль, — пояснил Мигэль. — Тореро сражался с быком, а бык носил фу­ражку Армаса.

— Дьяволы! — выругался полковник. — Поделом до­ну Кастильо, — пусть не доверяет этой лисе Линаресу.

— А медики при чем? — поинтересовался Мигэль.

— Они роздали дипломатам и газетчикам медицин­ское заключение о пытках, учиненных над какой-то Тересой, Чако перестарался.

— Чако? — с ужасом спросил Мигэль.

— Ну да. Что тебя так испугало?

— Не нужно было оставлять следов, — тихо сказал Мигэль.

Наутро полковник разбудил Мигэля.

— Они выпустили подпольную газету... Слушай, они приводят слова Армаса: «Я не бык, но мне захотелось крови!» Черт знает что. Он ведет себя неосторожно.