Тайны беларуской истории
Шрифт:
Откуда столь жесткое отношение, которое не применялось к прочим субъектам империи? Видимо, оно являлось продолжением спора Московии за главенство в этом регионе. На кону фигурировали ранее захваченные и «переваренные» ею республики Новгорода и Пскова, а также Великое княжество Тверское. То есть в историческом контексте высшее руководство России стремилось навсегда ликвидировать наше государство как единственного конкурента на «собирание Руси». Именно этим мы отличались от финнов, латышей или грузин, к существованию которых царизм относился безразлично, ибо они не затрагивали основы российской государственности самим фактом своего
Магнатам и шляхте ВКЛ присяга на верность царице (т. е. России) была поставлена условием сохранения владений. Например, управляющий владениями графа Храптовича писал:
«Нам угрожают /отчуждением/ владениями в случае непринесения присяги в течение месяца, а в присяге сказано, что мы добровольно, без принуждения хотим и надеемся находиться под властью России».
Еще недавно учебники истории СССР рассказывали сказку о том, что царизм якобы протянул беларусам «братскую руку помощи русского народа», «освобождая их от гнета польских и литовских помещиков». Польских помещиков в Беларуси не было, были помещики беларуские, но католического вероисповедания. На практике «освобождение» заключалось в переводе крестьян из категории лично свободных в категорию рабов (так называемых «крепостных»), И это — «освобождение»?!
Более того, стремясь ослабить позиции нашего дворянства (шляхты), царизм передал во владение русским помещикам более четверти беларуских крестьян. Начали Екатерина II и Павел I, которые подарили им около 200 тысяч ревизских (мужских) душ селян. В том числе 15 тысяч душ получил фаворит императрицы князь Потемкин (в районе Кричева), 17 тысяч — генералфельдмаршал граф Румянцев-Задунайский (вокруг Гомеля и в районе Пружан), 12 тысяч — флигель-адъютант Семен Зорич (в районе Шклова), 7 тысяч — генерал-фельдмаршал Суворов (в Кобринском повете) — за подавление восстания против русских оккупантов.
Отныне новые и старые владельцы могли делать с крестьянами то, что прежде было немыслимым в ВКЛ: могли их продавать, переселять в иные места, подвергать телесным наказаниям, разлучать супругов и детей с родителями, а крестьяне не имели права жаловаться на хозяев.
Впервые за 550 лет беларуских мужчин из числа селян и мещан стали призывать в рекруты на 25 лет службы (сначала одного на 200 душ мужского пола, с 1820 года — одного на 125 душ). Там беларусы стали пушечным мясом царского режима.
В 1810 году граф А. А. Аракчеев создал в Климовичском уезде Могилевской губернии первое в империи «военное поселение». Формально это было подразделение территориальных войск (одна рота), совмещавших военную службу с занятием сельским хозяйством, то есть военных баз. Но реально ставилась задача по формированию особой касты военнослужащих, оторванной от народа и предназначенной для борьбы с национально-освободительным движением.
К 1825 году в Могилевской губернии была развернута целая сеть таких поселений (по 60 домов в каждом, 228 нижних чинов), общей численностью в 6 пехотных полков. В те времена 4 роты составляли батальон, 3 батальона — полк. Следовательно, для развертывания шести полков требовались 72 поселения, имевшие не менее 16416 взрослых мужчин-рабов, годных к строевой службе!
«План Огинского».
В 1806 году французские войска заняли часть Польши, которая ранее входила в состав Пруссии, там было создано герцогство Варшавское. Стараясь не допустить поддержку Наполеона «своими» поляками и литвинами, царь Александр I заявил о намерении воссоздать под эгидой России Великое княжество Литовское. По поручению императора в 1811 году князья Огинский, Любецкий и граф Михал Плятер разработали проект «Положения о правлении автономным Великим княжеством Литовским».
В записке Огинского Александру I значилось: «Часть Польши, присоединенная к Российской империи, составляла некогда особое самостоятельное владение — Литву… Жители его исстари… заботились о своем праве и были верны своим монархам, отличались мужеством и любовью к отечеству. Гордые своим происхождением, литвины… сохранили свои обычаи, свой гражданский кодекс, местное управление, свое войско, верховный суд… и даже сойм, который собирался по очереди в Варшаве и Гродно…
Я уверен, что если бы со времени присоединения к России взятых польских земель была из них создана одна провинция, сохранено имя Литвы и оставлены ее давние права, и если бы из нее был создан особый край со своим управлением, или в качестве соединенной и включенной в состав Российской империи державы, то тогда иноземное вторжение проникло бы туда с трудом».
Огинский сравнивал Литву-Беларусь с Грузией — которая вошла в состав России, сохранив себя как державу, а потому была верна России, ее князья верно служили царизму во всех войнах. Здесь же ситуация была иной: царизм ликвидировал государственность ВКЛ, отстранил от власти беларусов, учинил так называемый «разбор шляхты» (перевод из дворянства в другие сословия, вплоть до крестьянского), отдал селян в рабство помещикам. Такого царизм не позволял себе даже по отношению к мелким княжествам Кавказа, Сибири и Средней Азии.
Причину особо жесткого отношения определила еще Екатерина II. Она объяснила своим приближенным, что на протяжении веков Литва являлась главным врагом Росси и, поэтому захват ее означает не переход под юрисдикцию Петербурга, а полную ликвидацию — как источника постоянной угрозы русским. Поэтому неудивительно, что, несмотря на реальную угрозу вторжения Наполеона, проект Огинского был отвергнут.
В свою очередь, почти вся шляхта Литовского и Белорусского генерал-губернаторств (то есть всей нынешней территории Беларуси и части Летувы) приветствовала Наполеона как освободителя и пошла воевать вместе с ним против России. Например, князь Радзивилл за свой счет выставил трехтысячный уланский полк, который первым вступил в Вильню.
Однако и на стороне России литвины-беларусы тоже воевали. Так, гусарские Гродненский (Литовского генерал-губернаторства) и Белорусский (Белорусского генерал-губернаторства) полки входили в состав 1-й армии Барклая де Толли. Солдаты этих полков, как и прочих «литовских» и «белорусских» подразделений носили бело-красные мундиры по цветам бело-красно-белого флага BKЛ, имели «Погоню» на своих флагах и головных уборах. Знаменитая в России женщина-офицер Надежда Дурова служила в 1811 году в Литовском уланском полку, сформированном из западных беларусов и размещенном в Гродно, где она слышала каждый день непонятную ей беларускую речь. Несколько десятков тысяч солдат-рекрутов из Беларуси участвовали на стороне России и в знаменитом Бородинском сражении, сражаясь против своих соплеменников.