Тайны дома Романовых
Шрифт:
Однако, не дав затянуться одному узлу международных противоречий, Александр не смог предотвратить затягивание другого узла – восточного.
Турция все еще жила, хотя и была таким же «тяжелобольным человеком», как и в царствование Николая. Она все еще была центром империи, в которую входили многие христианские народы Балкан, традиционно воспринимавшие Россию как защитницу и освободительницу. Этот узел проблем возник несколько веков назад и давал знать о себе, как только православные народы брались за оружие, пытаясь сбросить с себя ненавистное османское иго.
Ненависть этническая дополнялась ненавистью религиозной, а это оказывалось в совокупности такой гремучей смесью, от которой мог взлететь на воздух
Спасение мира и благонравия в собственном доме
Уладив, как мог, дела внешнеполитические, Александр занялся «домашним устроением». И неизвестно, где потребовались от него большие усилия – в Берлине или же в Петербурге, ибо все сильнее разраставшаяся императорская семья порождала все новые и новые заботы.
Здоровье императрицы не улучшалось. Ее заботило все то же – судьба детей и внуков, а также ставшая неизбывной проблема неверного мужа и его невенчанной жены с двумя маленькими детьми. Старший сын, цесаревич Александр, свято хранил верность жене и благополучно растил троих детей – семилетнего Николая, четырехлетнего Георгия и только что появившуюся на свет Ксению. В семье второго сына императора и императрицы, недавно женившегося Владимира, ждали первенца. Следующий сын – двадцатипятилетний Алексей, женат не был, увлеченно служил во флоте и, совершив в 1871—1872 годах кругосветное путешествие, мечтал не о женщинах, а о море, и потому хлопот родителям не доставлял. Единственная дочь императора, Мария, как мы знаем, жила в Англии, а двое младших сыновей – Сергей и Павел – были еще юношами восемнадцати и семнадцати лет.
Гораздо более, чем дети, доставляли императору хлопот его младшие братья – Константин и Николай, и старший из племянников – Великий князь Николай Константинович, к этому времени уже двадцатипятилетний мужчина.
Объясняя, отчего почти все великие князья становились бонвиванами и шалопаями, А. А. Толстая писала в 1899 году: «Почему все они или почти все ненавидят свои классные комнаты? Да потому, что они видят в этой гимнастике ума невыносимое ярмо, давящее на них, тогда как они отнюдь не убеждены в его необходимости и стараются не утруждать себя понапрасну… Боязнь скуки преследует кошмаром наших Великих князей, и эта боязнь идет за ними из детства в юность и к зрелому возрасту становится обычной подругой их жизни. Только этим я могу объяснить некоторые связи, возникающие во дворце и принимающие невероятные размеры… Очень часто участники таких фарсов не имеют иных достоинств и пользуются весьма незавидной репутацией, но это не мешает общению с ними.
Словом, нельзя упрекнуть кого-либо персонально за сложившийся порядок вещей. Такова судьба сильных мира сего, они ведут совершенно ненормальное существование, и нужно быть гением или ангелом, чтобы суметь противостоять ему».
А они не были гениями, но, уподобляясь ангелам, избрали своим земным раем Императорское театральное училище, которое придворные и офицеры между собой чаще называли «придворным гаремом», ибо именно оттуда, особенно из балетного отделения, рекрутировались любовницы Великих князей.
Николай Николаевич Старший – брат Александра II – был покорен бывшей воспитанницей балетного отделения мадемуазель Числовой. Это случилось в 1865 году, когда прошло уже девять лет со дня свадьбы Николая Николаевича Старшего с Александрой Петровной Ольденбургской. Однако отношения Великого князя с балериной интрижкой назвать было нельзя: у них возникла большая семья, и Николай Николаевич в этой семье был по-настоящему счастлив.
Еще один брат императора, Великий князь Константин Николаевич, сам стал жертвой неверности и порочных склонностей своей жены, Великой княгини Александры Иосифовны, которую он однажды на время вынужден был отправить за границу. Говорили, что поводом к изгнанию Александры Иосифовны были излишне нежные отношения ее к бывшей ее фрейлине Анненковой. «Невероятности» такого рода случались с Александрой Иосифовной и за границей. Обыватели швейцарского города Веве рассказывают, что Великая княгиня Александра Иосифовна во время своего проживания там в пансионе «Эрмитаж» имела недоразумение с двумя матерями девочек 14 и 16 лет и что матери этих девочек получили от нее по 8 и 10 тысяч франков, чтобы не давать дальнейшего следствия этим скандальным «недоразумениям». По утверждению князя С. Д. Урусова, Александра Иосифовна была весьма неравнодушна и к мужчинам и даже доводила адъютантов своего мужа до истощения.
История сохранила и ее роман с великим музыкантом Иоганном Штраусом, когда он в 1856 году был приглашен в Россию и в вокзале Павловска дирижировал концертами, привлекшими к «королю вальса» огромное стечение публики. Александра Иосифовна, как и многие другие, до такой степени была им очарована, что даже вышила Штраусу его подтяжки. Это чувство она сохранила к великому композитору на всю жизнь, выписав его в Петербург на очень непродолжительное время, когда он был уже стариком.
В большой императорской семье были и другие подобные истории, скандалы и казусы, но автор будет рассказывать лишь о тех из них, которые касались членов династии Романовых и представителей немецких владетельных домов.
Освобождение Болгарии
В апреле 1876 года началось восстание в Болгарии, к лету безжалостно подавленное турками. Это вызвало необыкновенно сильное сочувствие к братьям-болгарам, а затем и к другим славянским народам Балкан – сербам, черногорцам, боснийцам.
Видный французский историк и крупный дипломат академик Жорж Морис Палеолог писал: «Красноречие Аксакова, Самарина, Каткова, Тютчева взволновало общественное сознание и оживило идеи панславизма. В опьяняющей атмосфере Московского Кремля говорили лишь о Византии, о Царьграде, Золотом Роге, Святой Софии и об исторической миссии русского народа. Вскоре все слои общества, от дворянства до крестьян и от интеллигенции до купцов, были охвачены националистическим бредом. Немногие уцелели от этой заразы. Еще меньше было тех, кто открыто с ней боролся». К числу тех, кто долго противился этому панславистскому дурману, принадлежал и Александр II. Однако сила общественного мнения была столь велика, что царь не мог более ей противиться, и 12 апреля 1877 года, в годовщину начала Болгарского восстания, Россия объявила войну Турции.
Россия основательно подготовилась к новой войне и загодя отмобилизовала против турецких войск две армии – Бессарабскую и Кавказскую.
В день объявления войны Турции Бессарабская армия, находившаяся под командованием великого князя Николая Николаевича Старшего, перешла Прут и двинулась к Дунаю. Одновременно с нею в Армению вступила Кавказская армия, которой командовал другой брат царя – Великий князь Михаил.
В день начала войны Александр прибыл в Кишинев, где стоял штаб его брата Николая Николаевича и находилась его собственная ставка. Среди местных жителей здесь были тысячи бессарабских болгар. Император сам подписал приказ о выступлении против турок и провожал войска, двинувшиеся в поход.
Затем и сам Александр выехал в действующую армию и, подобно Петру Великому, делил с солдатами и офицерами все тяготы войны, нередко ночуя в избах и хатах, питаясь из солдатского котла, бесстрашно стоя под пулями неприятеля.
Братья царя не блистали воинскими талантами, и царь назначил командующим Передовым отрядом генерал-адъютанта И. В. Ромейко-Гурко, показавшего себя выдающимся полководцем. Столь же блистательным военачальником был и командующий Западным отрядом генерал Криденер.