Тайны минских перекрестков

Правдин Виктор

– Скорее всего, так. Думаю, Гнилой хотел передать что-то очень важное.

– Уже не передаст. Заказчиков убийства, как я понимаю, ты намерен искать сам?

Бусел не ответил. Они молча докопали яму, Филин набросал в нее бурелома. Так же молча стали забрасывать яму песком.

Когда работа была закончена, Бусел сел на свежий песчаный холмик.

– Вот и все. Был капитан милиции Андрей Бусел – и нет его.

– Так будет лучше, лучше для всех нас, – сел рядом Филин.

Квартира, в которой расстались Колесник и Купрейчик. Он сидит за кухонным столом. Колесник допил коньяк, посмотрел на часы, стрелки показывали половину пятого. Он взял початую бутылку

и направился в спальню.

Короленя храпел, раскинувшись по всей кровати. Колесник резко откинул одеяло, хлопнул Короленю по плечу:

– Пора вставать!

Короленя зашевелился, открыл осоловелые глаза и уставился на Колесника:

– Где это я?

– Ну и ну! – Колесник приоткрыл дверь на балкон. – Нельзя много пить, если память подводит…

– Сергей Николаевич? Вы здесь, а где Ядя? Который час?

Колесник налил в стакан коньяку и протянул Королене.

– Выпейте, Иван Федорович, сразу вчерашнее вспомнится.

– С утра пьют только дегенераты, – добродушно проворчал Короленя.

– Я бы на Вашем месте не спешил, нам есть о чем поговорить.

– Что-то было не так?

– Напротив. Вы все сделали как надо, даже лучше, чем я планировал…

– Планировали?! – поразился Короленя. – Дело в Яде… Ядвиге Станиславовне?

– И не только, – Колесник сел в кресло и, скрестив руки на груди, устало вытянул длинные ноги. – Считается, что Вы, Иван Федорович, еще в командировке, только вечером должны приехать из Москвы. Ваша жена, Надежда Витольдовна, отдыхает в санатории, детки, сын Иосиф шести лет и дочь Ванда десяти, – у тещи на улице Маяковского… Так что, дорогой Иван Федорович, поговорим, Вам некуда спешить.

Короленя медленно опустился на диван.

– Значит, Сергей Николаевич, Вы – сутенер? И сколько все это стоит? – Короленя похлопал рукой по мягкому дивану. – Сколько я должен заплатить за сегодняшнюю ночь? В рублях или долларах?..

– Разве я похож на сутенера?

– Тогда кто Вы и что Вам от меня нужно?

– Я ждал, пока эмоции уступят место трезвому расчету, люблю деловых людей.

– Давайте без эпитетов. Будем считать, что у нас деловая встреча, хотя и довольно оригинальная.

– Можно и так, – согласился Колесник.

– Только имейте в виду: против закона я не пойду! – Короленя залпом выпил коньяк.

– Вынужден напомнить народное, старинное, но мудрое: закон что дышло…

– Вы, Сергей Николаевич, владеете компроматом на меня и, если думаете шантажировать с помощью проститутки, ничего не получится: мой хозяин на такие шалости внимания не обращает, сам грешен.

– А семья?

– Семья? Время коммунистической морали приказало долго жить, так что пропесочивать за аморалку некому. И потом, жена понимает, где окажется, если меня снимут с работы. Вы сами заметили, что Надежда Витольдовна в санатории, и, наверное, знаете, в какой стране. Так что закрыть глаза на мои случайные похождения выгодно в первую очередь ей. Если это весь компромат, то, извините, нам не о чем говорить.

Короленя застегнул пуговицы на рубашке, подошел к стене, уставился на дешевый натюрморт, где на неестественно голубом блюде была рассыпана гора красных яблок. Посредине картины поблескивал темный глаз фотокамеры.

– Отсюда Вы меня фотографировали? Дешевка! Я Вас не боюсь, плюю на Вашу шкуру Ядвигу Станиславовну, хотя надо отдать ей должное – ночь была незабываемая.

– Что ж, я рад за Вас. – Колесник сделал глоток прямо из бутылки. – Первый экзамен Вы выдержали, но, сами понимаете, это только начало, разведка боем. Теперь главное. Вы ошибаетесь, если думаете,

что фотографии, сделанные сегодня ночью, я пошлю вашей жене. Нет, они лягут на стол генерального прокурора с пояснительной запиской относительно Вашей деятельности в пользу одной фирмы, о названии которой я пока умолчу. Вам интересно узнать, что будет в этой записке? – Колесник взглянул на притихшего Короленю и, не дожидаясь ответа, с напускной ленцой в голосе продолжал: – Секрета нет. Там будет написано не об аморальном поведении депутата Королени, а о том, как он сотни тонн нефти и цветных металлов прямиком спровадил в Прибалтику, где этот ценный и нужный республике товар бесследно исчез. Деньги, конечно, всегда имеют хозяев, и я подскажу прокурору, где и как депутат Короленя их получил. А если это будет расценено как шалость, то я знаю одного человека, который готов явиться с повинной, конечно, по моей просьбе, и признаться в убийстве банкира, назовем его «Д». Наверное, слышали: год назад пришили человека – и с концами… Но самое интересное в этой истории то, что деньги убийца получил от одного приближенного к власти человека, кстати, тоже депутата, которого хлебом не корми – дай на людях покрасоваться перед телекамерами, а фамилия его…

– Хватит!.. – крикнул Короленя.

– Да Вы этого депутата-деятеля должны знать, – с издевкой продолжал Колесник, – фамилия его, как и Ваша, начинается с буквы «к». Догадались?! Так что, Иван Федорович, я Вас не задерживаю, не имею права. За углом возьмите такси и через полчаса будете в родных пенатах. Только надолго ли?.. Идите, Иван Федорович, дверь открыта.

Короленя долго стоял в проеме кухонной двери, устремился в комнату, сбросив на ходу плащ, с остервенением подфутболил его ногой, выхватил из рук Колесника бутылку с коньяком и залпом осушил ее.

– Оказывается, утром пьют не только дегенераты, но и депутаты.

– А пошел ты к черту, демагог сраный! Сегодня ты победил, но будет и на моей улице праздник…

Уже немолодой участковый с капитанскими погонами на плечах, стоя на берегу реки, командует рыбаку, нашедшему утопленника:

– Ты, Семен, осторожно тащи утопленника к берегу, – поворачивается к толпе сельчан. – Мужики, кто нервишками покрепче, двое подойдите.

Подходят два парня в фуфайках.

– Что делать, Палыч?

– Что-что… Вытаскивайте на берег. Из наших никто не пропадал?

Голоса из толпы:

– Все, вроде, живы. Теперь даже по пьяному делу на реку не ходят.

Вытаскивают утопленника. Туловище завернуто в целлофан и увязано толстой веревкой. Участковый осматривает.

– Надо в район звонить, пусть оперативную группу присылают, – его взгляд задержался на ноге трупа: из носка что-то торчит; участковый вытаскивает оттуда милицейское удостоверение. – Вот те раз! Тут не в район, в Минск нужно сообщать… Из Минска утопленник. Завертится теперь!..

Хата лесника. Вечереет. Слабый свет, пробивавшийся в окна, очерчивал стол с горой неубранных банок из-под консервов и пустых бутылок. Филин бросил окурок на пол, с остервенением растер его каблуком. Резко отодвинул койку, отбросил несколько досок – там оказался тайник.

– Под этими досками есть все, что нужно.

– Хочешь меня спровадить? – спросил Бусел.

– В любой момент Прыщ может объявиться, а теперь и для него ты – покойник. Возьми харчей на несколько дней и перебирайся в хлев, на сено. Когда мы уедем, вернешься в дом, – Филин вытащил из тайника консервы, хлеб в целлофановых пакетах, целую пачку паспортов, еще что-то, завернутое в бумагу. – Документы тоже возьми, найдешь, где спрятать.