Тайны обучения

Кадзи Таня

– Пип-шоу? – тихо спросила Манами. – Я не пойду!

– Почему это? – зло засмеялась я.

В машине мы потихоньку цедили виски на заднем сиденье и были уже прилично пьяны. Я подтолкнула ее ко входу. Зазывала посмотрел на нас с радостным удивлением.

– Слушай, – сказал мне на ухо Антон, когда мы вошли внутрь, – не пойму, почему ты так на них взъелась? Славные ребята, по-моему. Но одна шуточка с фугу чего стоит! Они от страха чуть не подавились.

– Потом расскажу, – ответила я.

Я заплатила за вход по 25 долларов с носа. Девушка на ресепшен поинтересовалась, нужны ли отдельные кабинки

для всех или мы будем парами. У нее были огненно-красные волосы, я засмотрелась на них и не сразу поняла, чего она хочет. Девушка повторила вопрос. Манами, хотя я уже уплатила, отказалась. Она присела на диванчик у входа и сказала, что подождет здесь. Тору был странно перевозбужден и с готовностью отправился в отдельную кабинку. А я зашла вместе с Антоном и с любопытством огляделась. Помещение было необычайно мало. У стены стояла маленькая банкетка, рядом находился ящичек с салфетками. В стене напротив было устроено небольшое окошко. А внизу виднелось маленькое полукруглое отверстие.

Почти тут же в помещении по ту сторону окошка появилась девушка в обычном шелковом халатике. Она взошла на что-то типа небольшого помоста и начала медленно танцевать под еле слышную тягучую мелодию. Я внимательно наблюдала за ее ленивыми движениями. Вот она скинула халат и осталась в ярко-красном просвечивающем белье. Ее движения изменились. Она стала двигать бедрами более активно. Потом стянула лифчик и прижалась голой маленькой грудью к нашему окну. Ее коричневые сосочки некрасиво расплющились о стекло. Антон громко хохотнул и хлебнул виски из бутылки, прихваченной с собой. Я тоже глотнула.

Тут дверь приоткрылась, и к нам заглянула красноволосая девушка. Она посмотрела на меня и о чем-то задумалась. Потом повернулась к Антону и, понизив голос, предложила за отдельную плату в размере 30 долларов дополнительное удовольствие. Он засмеялся и отрицательно покачал головой. Когда девушка ушла, я непонимающе посмотрела на него.

– Видишь отверстие внизу? – спросил он. – Это для члена, чтобы его обработали с той стороны.

– Да что ты? – расхохоталась я. – И кто это делает? Она?

Я кивнула на окно. Девушка там в этот момент уже стаскивала трусики. Она прижалась к нашему окну ягодицами и потерлась о стекло.

– Как бы не так! Ребята говорили, что сделать это может кто угодно. Нам ведь отсюда не видно. А вдруг там гомик или бабуля лет семидесяти, какая-нибудь юдзё на пенсии?

– Юдзё? – переспросила я. – Ах да! Шлюха. Интересно, а Тору тоже отказался? – спросила я и улыбнулась.

Антон не ответил. Его внимание было приковано к окошку. Девушка уже лежала на помосте, чуть выгнувшись и выставив маленькую грудь с темными сморщившимися сосками. Она довольно активно ласкала себя, закрыв глаза и тихо постанывая. Выглядело это очень натурально. Я видела, что глаза Антона загорелись. Он повернулся ко мне с умоляющим выражением лица.

«Покручу стебелек», – подумала я с улыбкой и быстро расстегнула его ширинку.

«Нефритовый стебель» был в полной боевой. Места было мало. И Антон, чтобы мне было удобнее, встал. Он смотрел на девушку за стеклом и чувствовал мои нежные ласки. Ощущения, по-видимому, были запредельные, и он быстро достиг разрядки. Я вытерла губы салфеткой. Потом поправила растрепавшиеся волосы и спокойно вышла из кабинки.

Манами все так же сидела на диване. Она посмотрела на меня немного жалобно, и я ей улыбнулась. Потом решительно направилась в кабинку Тору. Беспрепятственно заглянув туда, я увидела, что Тору стоит, плотно прижимаясь к стене. Его джинсы были спущены, ягодицы подрагивали.

– Ия! Ия! [14] – услышала я сзади испуганный шепот.

– Почему? – делано удивилась я, поворачиваясь к красноволосой девушке, быстро идущей ко мне.

– Ия! Ноу! Найн! – в смятении говорила она и трясла головой.

– О’кей! – сказала я и закрыла дверь кабинки.

Манами на диванчике уже не было. Я вышла на улицу и увидела ее возле входа.

– Ты чего убежала? – улыбнулась я.

– Хочу такси поймать и уехать домой, – хмуро ответила она. – Поздно уже.

14

Ия (япон.) – нельзя.

– А Тору? – изумилась я. – Не будешь ждать?

– Тикусемо! [15] – громко выругалась Манами и всхлипнула.

В этот момент возле нее притормозило такси. Она виновато улыбнулась мне и быстро забралась в машину.

– Оясу мина сай! [16] – крикнула она, высунувшись из окна.

– Бай! – ответила я, махнув рукой.

Повернувшись к двери, я увидела Тору и Антона. Они смотрели вслед такси.

– Манами поехала домой, – невозмутимо сообщила я.

15

Тикусемо (япон. руг.) – сукин сын.

16

Оясу мина сай (япон.) – спокойной ночи.

Тору промолчал. Он был сильно пьян.

И тут я вспомнила о «ночном чае». Достав мобильник, с ужасом увидела, что уже за полночь. Я отошла от ребят и позвонила госпоже Цутиде. Она была очень недовольна моей необязательностью. Я придумала правдоподобное объяснение моего отсутствия и попросила персонально извиниться перед Митихиро.

Потом мы пошли по улице, пошатываясь и беспрестанно подталкивая друг друга. Завернув в первый попавшийся бар «утолить жажду», как выразился Антон, мы уселись за стойку и заказали розовое вино «Делица». После виски это было неразумно. И тут к нам подлетел высокий рыжеволосый парень.

– Тору! – воскликнул он.

А дальше понеслась быстрая японская речь. Парень что-то говорил и поглядывал на нас.

– О! – пьяно восхитился Тору. – Андри!

И тоже залопотал по-японски.

– Э! Пацаны! – вмешался Антон. – А нельзя ли перейти хотя бы на английский? А то мы тоже хотим принять участие в общем веселье.

Но сказал он это на русском. Рыжеволосый мгновенно к нам развернулся и уставился на Антона, я бы сказала, с немым обожанием.

– Ребята! Да вы русские? Это здорово! – захлебываясь от восторга, заговорил он.