Тайны огонь-горы, или Полосатое лето
Шрифт:
— Не брал я никакого орла! — Глаза Лешки выражали самое искреннее недоумение. — Я открыл крышку, снял и обратно закрыл… Честное слово!
— Ну, не могла же она взять и испариться, — мягко произнес подполковник. — Ага?
— Ага, — согласился мальчик.
— Может, там с тобой был еще кто-то? — поинтересовался Сушков. — Ты никого не заметил?
— Откуда? Чтобы туда попасть, нужен акваланг. А главное — нужно знать про вход в пещеру…
— Ага, — с удовлетворением кивнул Сушков. — А ты никому про него не говорил?
— Никому, —
— А ты, Саша?
— И я никому, — сказала девочка.
— Ага-а, — протянул Сушков. — А ночью на берегу ты никого не видела?
— Никого…
— Спасибо, — сказал фээсбэшник. — Можете идти… Антонов!
Открылась дверь, вошел Антонов — добродушный рослый малый в камуфляже.
— Посиди пока с ребятами, — со значением попросил Сушков. — Чтобы они не скучали… Ага?
— Есть посидеть. Пошли…
Ребята переглянулись и поплелись за Антоновым. «Посиди с ребятами»! И ежу понятно, что их сажают под домашний арест. Но, с другой стороны, может быть, это отсрочит их отправку в город?
— Похоже, дети не врут, — глядя им вслед, задумчиво произнес Сушков.
— Ясный перец, не врут, — подтвердил Достоевский. — А вы что, их подозреваете?
— Ага! А кого еще? Хотя… кто их знает? Детки нынешние так врут, что никакой детектор не определит, — насмотрелись!..
Сушков помолчал, пожевал губами.
— А кто у вас контролирует акваланги?
— Инструктор Постников, — доложил Олег Иваныч. — Но в ту ночь именно он спас Лешку… Причем с риском для жизни! Отдал, понимаешь, пацану свой воздух. Пока то да се, чуть сам не задохнулся, — нехотя добавил он.
— Ага, — озадачился Сушков. — А кто-нибудь еще в ту ночь акваланг брал?
— Ну, только инструкторы, — ответил Олег Иваныч. — Но это уже по моему приказу. И ныряли они уже, как говорится, при свидетелях…
— Ага… Ну, что ж, — по-кошачьи потягиваясь, сказал Сушков. — Умно… все концы в воду! Ладно, будем искать… А пока суд да дело, пусть ваши виновники торжества посидят взаперти!
— Как скажете, — не огорчился Достоевский. — Только я уже хотел их родителей вызывать…
— Зачем? Пока — ага? — не стоит, — хитро и простецки улыбнулся Сушков. — А вы как думаете, кто эту башку спер?..
Достоевский пожал плечами…
Осада лагеря и арест двоих членов батакакумбы положили начало большому брожению юных умов, пересудам и кривотолкам. И неудивительно, что с наибольшим азартом эти события обсуждала — пусть и в неполном своем составе — «великолепная шестерка».
Они собрались у домика, где под охраной Антонова сидели Лешка и Саша. Узники через окно подавали друзьям какие-то непонятные знаки. Но подошел недремлющий Антонов и безжалостно задернул штору.
— Видали, что делается? — с досадой воскликнул Асисяй. — Такая буча…
Тормоз, Винни и Фифа расположились неподалеку на траве — это место, по мнению «агента 007», было идеальным для общего контроля над ситуацией.
— Родителям вход запретили, — пожаловалась Винни. — Нормально, да? А если я по маман скучаю? Даже ихних предков, — она кивнула на домик, — отменили. Ясный Перец, говорят, чё-то врал про их классное поведение…
Трения между ними и батакакумбой продолжались еще со времен конференции.
— Домой их пока не отправят, — сказала Джейн. — Нет худа без добра…
— Лучше бы отправили, — высказалась Фифа. — Причем всю вашу шестерку сразу… Достали! То одно, то другое! Кайфоломщики… Отдохнуть не дают — за свои же бабки!
— А кто тебе мешает? — неприязненно высказался Асисяй. — Вали отсюда и отдыхай…
— Чего это — я? — возмутилась Фифа. — Я лагерю геморрой не устраивала… Вот вы и валите, умники!
— Из-за них же теперь еще и карантин, — поддержал ее Тормоз. — Парься за забором, как привязанный… Ни искупаться, ни фига!
— Найдут того, кто Сирина стырил, и будешь купаться, — пообещала Джейн. — Пока жабры не появятся!
— А чего искать? — закричал «мистер Бонд». — Они же и стырили, зуб даю! Больше некому! Ха! Стырили, заныкали куда-то и молчат, как Штирлицы!
— Главное — зачем? — вставила Винни. — Кому эту птицу толкнешь?… Кто купит, того сразу за жабры возьмут. Я сама слышала, как один из тех, кто стоял на шухере, это говорил…
— «На шухере», — усмехнулся Тормоз. — Что б понимала… Не на шухере, а в оцеплении! Ну, ничего, с ФСБ — шутки в сторону, — пригрозил он, — рано или поздно расколются…
Четверка подавленно молчала. Крыть было нечем.
— Ладно, пойдем! — сказала Фифа. — О чем с ними говорить? Ворье…
— За ворье щас ответишь, — нахмурившись, шагнул к ней Муромец.
— Пошли! — дернул ее за рукав Тормоз. — Им еще мало не покажется…
— Ну, что будем делать? — нарушила молчание Джейн, когда настырная троица отошла. — Подозревают Лешку и Сашку…
— А может, Леха эту чертову тетку где-нибудь, на фиг, выронил? В смысле — потерял? — с досадой предположил Леннон. — Надо бы самим по дну полазить… Куда ее смыло? Может, за корягу какую…
— Ага, — иронически кивнул Асисяй. — Там теперь целый отряд ментов лазает… Сами теперь стырят, а на наших повесят. Что, мы не знаем, как там у них бывает?
— ФСБ — не менты, — поправила Джейн. — И они не тырят, а шпионов ловят, ясно? Только Лехе с Сашкой от этого не легче…
— Нужно доказать, что они не виноваты, — вдруг произнес всегда молчащий Илья.
Ребята уставились на него так, словно внезапно обрел дар речи камень.
— Ого, раздался голос с печки! — удивился Асисяй.