Тайны подмосковных лесов
Шрифт:
– Здорово, Варнак, - улыбнулся и Ворон.
– Проходи, садись.
Ворон и Хряк встали, подошли к гостю, обняли его, пожали руку.
– Винта дал?
– поинтересовался Ворон.
– Обижаешь, братан. Выпульнулся под чистую. Справку показать? продолжал улыбаться гость.
– Ментам покажешь, скоро будут, - мрачно пошутил Ворон.
– Что? Хата мазаная?
– встрепенулся Варнак.
– Хата моя. Чистая, - твердо ответил Хряк, и гнусная улыбка вновь вернулась на скуластое лицо вновь прибывшего.
Григорий Варнавский по прозвищу Варнак слыл человеком совершенно отчаянным. Ему было немного
Варнак был известен на зоне абсолютной безжалостностью, но в то же время хитростью и коварством. С его лица почти никогда не сходила глумливая улыбка, обнажавшая черные прокуренные зубы. Года три назад в лагере был зарезан один насильник, сидевший по сто семнадцатой. Всем прекрасно было известно, что убил его Варнак, но никто его не выдал. Ссориться с Варнаком боялись - он никому не прощал обид. Отомстить он мог не сразу, мог подождать годок-другой, но мстил обязательно. Был по жизни неувядаемым оптимистом, пер вперед как танк, профессию свою любил и ни о чем другом думать не хотел. Слабость была одна - не любил насильников, не понимал, как за такое можно на зону идти. "Зачем?" - недоумевал он.
– "Сколько баб кругом, сами под тебя ложатся, деваться некуда... Зачем? Западло..." И при базаре с таким зэком терял над собой контроль.
Варнак сел за стол, и Хряк налил ему чаю.
– Отъедайся, братан, вот сыр, колбаска, хлеб.
– Я бы Пузырь Петровича с дороги. Нет? А, вижу, есть, - показал он глазами на початую бутылку "Русской" на буфете.
Ворон и Хряк многозначительно переглянулись, бросив взгляд на сомнительную жидкость, вызывающую летаргический сон.
– Считай - нет, - ответил Хряк.
– Купил вот вчера - травиловкой оказалась. Я в ларьке покупал... Гонят из невесть чего...
– Нет, такого барахла не надо, - согласился Варнак.
– Дуба дать на воле желания не имею. Сходите, братаны, у меня лавы есть.
– Обижаешь, - возразил Хряк.
– Мы угощаем.
– Ладно, это потом, - махнул рукой Варнак.
– Я по делу к вам. Планчик имею. А людей нет. Кто там, кто там..., - он сделал многозначительный жест руками.
– На вас надежда. Бабки надо делать, братаны, наше время пришло. Мы ведь туфтой занимались всю жизнь. Надо крутые бабки делать. Я вижу, вы тут не тем занимаетесь, по глазам вашим вижу. Что не поделили? Почему ствол на столе, Ворон? Что, шмару не поделили? Плюньте, разотрите.
– Не уговаривай, Варнак, - улыбнулся Ворон.
– У меня тоже планчик имеется. Вот Дима подписываться не хочет, у него другие перспективы...
– Ты что, Хряк?
– сверлил его веселыми глазами Варнак.
– Какие такие перспективы? У нас одни перспективы - дела делать. Время упустим, Хряк, поздно будет, другие власть возьмут. Объедками питаться хочешь? Ты же мужик фартовый, тебя братва уважает. Шугнись, Хряк...
– То-то мы тут дела делаем, - криво и злобно ухмыльнулся Хряк.
– Ух, дел навертели, Варнак.
– Он мрачно поглядел в сторону Ворона, который в это момент весь напрягся.
Ворон поспешил замять разговор. Он был уверен, что его история с Катей не вызовет уважения у Варнака. Варнак не любил баб, считая, что из-за них и происходят все беды.
– Ладно, Хряк, проехало. Погорячились мы оба. Варнак прав - дела надо делать. Не держи зла.
– Он встал и протянул Хряку руку. Хряк поморщился, но руку Ворону подал.
– Вот это другое дело. Сдавай рога в каптерку, братаны. Поработаем недельку - другую - на годы вперед хватит. Нас трое - уже компания. Еще бы человечка - другого. Есть кто еще, Ворон?
– Да неважны дела, Варнак. На дне я сижу, выползать боюсь, в розыске я. Помидор, разве что...
– Помидор мужик крутой, копченый. Слова с него не вытянешь. Сгодится он нам.
– Ну ладно. Давай, Варнак, излагай свой планчик. А потом я тебе свой расскажу.
Варнак широко улыбнулся прокуренными зубами, закурил "Беломорину" и медленно, доходчиво начал излагать...
15.
15 декабря 1992 года в помещение сбербанка на Донской улице вошел плотный бородатый мужчина в меховой шапке, нахлобученной на самые глаза и в кожаном пальто. На глазах были темные очки. Он сел за столик и стал заполнять квитанции за уплату коммунальных услуг.
Народу в помещении сбербанка было мало, дело шло к вечеру, погода на улице была скверная, с утра стоял собачий холод, а к вечеру стало теплеть, и повалил крупными хлопьями снег. У окошка оплаты за коммунальные услуги стояла одна старушка в драповом пальто, снимал деньги со сберкнижки мужчина невысокого роста в куртке и шапке. За стойками сидело несколько сотрудниц банка.
Неожиданно вошли ещё двое мужчин - один плотный, квадратный в надвинутой на самые глаза спортивной шапочке, с могучими черными усами, другой - длинный, сухощавый с какой-то странной, клочкастой рыжей бородой. Они долго заполняли квитанции о штрфе, спорили, как правильно надо заполнять квитанции. При этом длинный постоянно улыбался. А бородатый в очках все заполнял свои квартирные книжки, покашливая, посапывая.
Старушка никак не могла понять, что что-то там повысилось, подорожало. Она долго спорила с сотрудницей банка. Пока она соображала, в чем дел, двое мужчин заполнили-таки свои квитанции и стали оплачивать. Длинный, однако, решил, что все заполнено неправильно, ругнулся и пошел к выходу. Толстый же стал вытаскивать деньги из кармана. А бородатый в это время вскочил с места, выхватил из кармана пистолет и закричал громовым голосом:
– На пол! Все на пол! Ограбление! На пол! Суки!!! Одно движение, и всем п...ц! На пол!!!