Тайны полуночи
Шрифт:
Джинни вскочила в фургон, сунула в мешок несколько платьев. Краешком глаза она посмотрела, наблюдают ли за ней, и незаметно потрогала прикрепленный ниже колена маленький пистолет «деррингер» и обойму запасных патронов в кармане юбки.
Джинни поняла, что должна подчиниться обстоятельствам, но решила попытаться бежать при первом удобном случае и, проследив, какой дорогой они следуют, вернуться обратно. Ей было очень тяжело узнать, что Чарльз Эвери использовал ее для маскировки своей тайной цели. Но все же он помог ей… То, что он не сумел настоять, чтобы она осталась с обозом, было плохим признаком — видимо, его «друзья» не подчинялись ему, а командовали им.
Через пять минут она и Чарльз ехали верхом в окружении пятерых сопровождающих. Джинни ехала на коне Кэтти Кинг, которая рада была избавиться от соперницы и весело улыбалась ей вслед. Ее мужа в лагере не было.
Семь всадников скакали на юг, потом, чтобы запутать следы, проскакали некоторое расстояние по мелководью вдоль берега реки, взяли направление на северо-восток и, обогнув Виксбург, направились на северо-запад к Арканзасу.
Джинни почти потеряла надежду, что Стив нападет на их след. Покачиваясь в седле, она мрачно думала, что он, может быть, все еще ждет ее и Чарльза в Виксбурге. А вернувшись в лагерь, пустится ли он в погоню? Ведь на нем лежит ответственность за всех переселенцев и он не может пренебречь ею ради Анны Эвери, даже если он испытывает к ней какие-то чувства. И что он смог бы сделать один против пятерых — а ведь вряд ли кто-нибудь из мужчин присоединится к нему, оставив на произвол судьбы своих жен и детей… Но он может обратиться к шерифу и призвать на помощь полицию… Джинни старалась преодолеть растущее чувство безнадежности и запомнить дорогу, по которой их везут бандиты, отмечая повороты и ориентиры — реку, упавшую иву, искривленную сосну…
Стив мерил шагами перекресток на углу улицы Клэй и улицы Вашингтона. Не дождавшись прибытия Чарльза и Анны, он забеспокоился и решил вернуться в лагерь. О происшедшем рассказал ему Большой Эл.
— Неужели Анна хотела ехать с этими людьми?
— Нет, они взяли ее как заложницу. Я думаю, что она во всех этих грязных делах не замешана. Мистер Эвери хотел оставить ее здесь с фургоном, но главарь — настоящий бандюга! — не согласился. Они взяли для нее лошадь мистера Кинга — он в городе, а жена его не протестовала. Мисс Анна казалась испуганной и расстроенной, но выбора у нее не было. Они пригрозили начать перестрелку в лагере, могли пострадать женщины и дети. Так что и я не мог ничего сделать, только послал за тобой гонца в город. Ты с ним, должно быть, разминулся.
— Если я поеду за ними, ты справишься с обозом, Большой Эл? — спросил Стив.
— Конечно, справлюсь, не волнуйся. Но вот что я тебе должен сказать. Когда они уже садились на коней, главарь прошептал мне на ухо, что если они заметят погоню, то сразу застрелят мисс Анну. Вслух он сказал, что ее вскоре отпустят. Но я думаю, что правду он сказал мне и мисс Анна в опасности. Очевидно, для этой шайки очень важно избежать погони.
Стив, крайне встревоженный словами Большого Эла, быстро собрался в дорогу и пришпорил своего гнедого. Он выехал из лагеря на несколько часов позже бандитов и взял направление на Новый Орлеан, имея некоторые данные о том, что именно там предполагалось обменять драгоценности на оружие и боеприпасы для Красных Магнолий. Стив знал, что не должен этого допустить.
Он терзался бесплодными сожалениями: если бы он не ждал Чарльза и Анну в городе, а сразу после получения телеграммы вернулся в лагерь, он перехватил бы банду, и драгоценности были бы уже у него в руках. А теперь и преступники ускользнули, и Анна в опасности. А может быть, она назначила ему встречу в городе, чтобы устранить его из лагеря, когда сообщники приедут за Чарльзом? Тогда она вовсе не заложница, и опасность ей не грозит. Слова главаря Лютеру в таком случае просто уловка. А может быть, она назначила это свидание в городе, оберегая его от опасности, потому что знала, с какими головорезами имеет дело ее отец? Как бы то ни было, он догонит их и узнает правду… Но в глубине души он надеялся, что Анна любит его, что она ничего и не знала о преступных связях отца.
11
Вирджиния Марстон и Чарльз Эвери в сопровождении пяти бандитов переправились через реку Язу на пароме; глядя на быстрину под непрочным сооружением, Джинни дрожала от страха. Они ехали по круглым холмам, покрытым сочной травой или заросшим лесом; когда они достигли дельты Миссисипи, светлые песчаные почвы сменились черными; черная грязь чмокала под копытами. Направляясь на запад, они проезжали через густые леса, где росли преимущественно сосны и дубы, иногда — магнолии и кизил, а на топких берегах заболоченных речушек — кипарисы. Потянулись хлопковые плантации, поля риса и кукурузы; в отдалении от дороги виднелись восстановленные усадьбы.
Семь человек скакали с предельной скоростью, с редкими остановками. Джинни была рада, что ее физическое состояние после тренировок со Стивом и управления фургоном позволяет ей теперь выносить такие трудности.
Пятеро головорезов скакали вплотную к Чарльзу и Анне, окружая их кольцом. Главарь помогал Анне при переправе через реку, все пятеро шутили и разговаривали с Чарльзом, и он с ними, но атмосфера была напряженной. Джинни чувствовала озабоченность Чарльза, хотя он старался ее скрыть, и была испугана. Головорезы не приставали к ней; она не отвечала даже на самые безобидные вопросы и держалась презрительно и сдержанно, что удерживало этих грубых парней на расстоянии. Она все время думала о «деррингере», прикрепленном у нее к ляжке под коленом, и коробке патронов, завернутой в носовой платок и лежащей в кармане юбки, но, конечно, не собиралась пускать его в ход против пятерых вооруженных мужчин. Вот если бы ее куда-нибудь сопровождал один из них, она могла бы сбить его с ног приемом, которому учил ее Стив, выхватить «деррингер» и ускакать…
Они переплыли на плоту-пароме могучую Миссисипи, реку, внушающую восхищение и страх. На обеих ее берегах была мягкая плодоносная почва с богатой растительностью.
Дальше, проезжая плоские равнины Арканзаса, им пришлось пересечь много рек, и Джинни надеялась, что это замедлило их продвижение. Хотя на плоской равнине вид открывался до самого горизонта, Джинни ни разу не увидела, чтобы кто-нибудь следовал за ними. Вечером главарь сделал стоянку недалеко от берега реки; Джинни высчитала, что уже примерно пятьдесят миль отделяют ее от Виксбурга и от любимого человека.
Девушка была измучена долгой верховой ездой и так нервничала, что даже не хотела есть. Впрочем, еда была грубая, на скорую руку: жареная солонина с овсянкой и разогретые бисквиты. Джинни заставила себя поесть, чтобы не терять сил. Кругом раздавалось кваканье лягушек и стрекотанье цикад; летали светлячки. Джинни присматривалась к местности: почва была топкая, но нельзя было и сравнить эти болота с непроходимыми болотами южной Луизианы, Джорджии или Миссисипи. Вполне можно было проехать верхом, и здесь не было ни аллигаторов, ни ядовитых водяных змей. Конечно, могли обнаружиться непредвиденные опасности, поэтому бежать надо при свете дня, а не ночью, чтобы видеть, куда ступаешь.
Любопытная лисица метнулась на поляну и снова исчезла среди деревьев. Главарь поднял ружье, но не успел выстрелить. «Вот так и меня пристрелят в конце пути, ведь мертвые помалкивают», — подумала Джинни, глядя на жесткое лицо бандита, с досадой опускающего винтовку. Она заставляла себя не думать о том, что будет с ней через несколько дней, когда бандитам надоест обращаться с ней словно с дамой. Если они начнут ее насиловать… она застрелится!
Смерть… — вздрогнула Джинни. Она никогда не увидит ни своего любимого, ни отца, если Мэтью Марстон жив. Может быть, он умер?.. И Стив был бы убит, если бы ринулся за ней. Нет, она жива и вернется к отцу и любимому, выдержка ей не изменит, и сил хватит — суровая школа Стива закалила ее.