Тайны Шерлока Холмса (сборник)
Шрифт:
Перстень мы вынули из тайника и оставили на хранение в Скотленд-Ярде, где ему предстояло дожидаться законного владельца. А вот шкатулку Лестрейд согласился вернуть мне. Приняв обличье мистера Абрахамса, я выставил ларец в витрину, на самое видное место, как раз туда, где вы его сегодня узрели, после чего сел дожидаться возвращения подозреваемого. На всякий случай полиция выделила мне в помощь сержанта, который спрятался в задней комнате.
В течение дня бородач несколько раз попадался мне на глаза. Он ходил взад-вперед по улице, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Одним словом, вел себя крайне подозрительно – вы уж меня простите, мистер Ханнифорд,
Частный детектив никогда не должен красться: подобное поведение выделяет его среди прочих прохожих, приковывая к нему взгляд и возбуждая неизбежные опасения. Когда ведешь слежку, надо держаться как можно более естественно. Лишь тогда вы сможете затеряться в толпе.
Прими вы образ обычного горожанина, направляющегося куда-то по своим делам, не напугали бы насмерть мистера Абрахамса. Кстати, любезный, снимите, наконец, эту нелепую бороду. Сразу видно, что она накладная. Вы в ней не проведете и ребенка.
– Мне требовалось срочно как-то замаскироваться. Ничего лучшего я в спешке не придумал, – с виноватым видом ответил Ханнифорд, срывая черную бороду и накладные бакенбарды. Гладковыбритое лицо его оказалось открытым и веселым.
– Ну вот, так гораздо лучше! – объявил Холмс. – Однако я продолжаю. В четверг, примерно в обеденные часы, мое терпение наконец было вознаграждено. В лавку зашел бородач, вытащил девять пенсов и объявил, что желает купить шкатулку. Тут же из задней комнаты выскочил сержант и арестовал незнакомца по подозрению в ограблении и убийстве.
К моему величайшему сожалению, Уотсон, мы не смогли воспроизвести для вас этот эпизод. Инспектор Лестрейд не обладает вашим чувством юмора и потому отказался снова выделить мне в помощь сержанта, заявив, что участие полицейского в подобном спектакле порочит честь мундира. Таким образом, мне ничего более не остается, кроме как просить вас нарисовать себе эту сцену в воображении.
Бородач возмущался, кричал, что невиновен, но все напрасно. На него надели наручники, посадили в кэб и отправили в Скотленд-Ярд. Разоблачившись и смыв грим, я оставил лавку на попечение настоящего мистера Абрахамса, а сам поспешил в полицию, где присоединился к следователям. Там задержанный, который уже успел рассказать, кто он такой на самом деле, поведал нам весьма удивительную историю. Вам хочется узнать, в чем ее суть? В таком случае позвольте предоставить слово самому мистеру Ханнифорду.
– Спасибо, мистер Холмс, – кивнул частный сыщик. – Сперва мне хотелось бы сказать несколько слов о себе. Я вышел в отставку два года назад, после того как упал с крыши склада, когда преследовал известного преступника – Берта Моррисона, знаменитого своей ловкостью взломщика. Подробнее я остановлюсь на нем чуть позже. Приземлился я очень неудачно – сломал ногу сразу в двух местах. После этого продолжать службу в полиции было невозможно, и я поневоле подал в отставку, хотя пенсии еще не выслужил. У жены имелись родственники в графстве Сомерсет, вот мы и решили переехать туда и открыть маленький пансион в городе Йовил. Все шло прекрасно, но вскоре я заскучал по жизни, полной опасностей, по борьбе, которую вел с лондонскими преступниками. «К чему зря опыту пропадать?» – подумал я, вот и поместил объявление в местной газете, предложив свои услуги частного сыщика. Должен признаться, на такой поступок меня в первую очередь подтолкнул успех мистера Холмса, подвизавшегося на этом поприще.
Не буду углубляться в детали, скажу только, что клиентов поначалу у меня было мало, в основном ко мне обращались местные лавочники с жалобами на мелкие кражи. И вдруг, три месяца назад, я получил письмо от мистера Хораса Морпета. В этом послании он представился дворецким леди Фартингдейл, владелицы поместья Уитчет-мэнор. Не могу ли я, как только представится возможность, наведаться к ним, чтобы заняться расследованием кражи? Несколько дней назад в поместье побывал вор. Леди Фартингдейл уже обращалась в полицию, но расследование зашло в тупик, а ее светлость очень хочет вернуть украденное.
Что ж, вот эта задачка куда больше пришлась мне по вкусу. Это вам не приказчик, стянувший из кассы шиллинг-другой, и не браконьер, подстреливший пару фазанов! В тот же день я взял напрокат двуколку и отправился в Уитчет-мэнор. Ну и странное же это место, доложу я вам, доктор Уотсон! Представьте себе старый особняк эпохи Тюдоров с потрескавшейся гипсовой лепниной, расположенный в глухом месте, вдали от дороги, в окружении давно одичавших садов. Изнутри резиденция леди Фартингдейл выглядела не лучше, чем снаружи. Я так думаю, что дом долгие годы не знал ни половой тряпки, ни веника. Повсюду висела паутина, а слой пыли достигал такой толщины, что хоть автограф на нем оставляй.
Пожилой дворецкий встретил меня у дверей и, прежде чем отвести к ее светлости, пригласил в лакейскую, где изложил подоплеку дела. Насколько я понял с его слов, леди Фартингдейл, дама весьма преклонных лет, не лишена странностей, которые нередко бывают сопряжены с ее почтенным возрастом. Некогда муж ее служил нашим посланником в Непале, но с тех пор минуло немало лет, и леди давно овдовела. После смерти мужа она вела уединенный образ жизни, редко выходя из дома. Несмотря на огромное состояние, леди Фартингдейл вбила себе в голову, что находится на грани разорения и, скорее всего, закончит свои дни в работном доме. Ничего удивительного, что она стала скаредной. С течением лет кто-то из старых слуг умер, кто-то ушел на покой, а новых она нанимать отказывалась. В конечном счете с ней остался только этот старик дворецкий, мистер Морпет, и пожилая служанка. Чтобы сэкономить на угле, в особняке отапливали лишь несколько комнат, а все остальные покои держали под замком.
Надо сказать, что ее светлость как огня боялась воров и потому имела обыкновение прятать деньги и драгоценности в самых неожиданных местах. Морпет рассказал мне, как однажды обнаружил брильянтовую брошь в коробочке для чая, а мешочек с соверенами – под цветочным горшком.
Морпет не брался судить с уверенностью, что именно привлекло внимание вора к поместью – сплетни одного из бывших слуг или же удаленное положение особняка. Так или иначе, за два дня до того как я получил письмо, случилось то, чего опасалась леди Фартингдейл: в дом проник вор.
Поскольку большая часть ценных вещей была спрятана в таких местах, куда не догадался бы заглянуть и самый хитроумный злоумышленник, ущерб оказался не столь уж и велик. Пропало кое-что из столового серебра, пара золоченых ваз и маленькая деревянная шкатулка, украшенная резьбой в виде драконов, причем Морпет знал, что в ней лежало лишь несколько грошовых безделиц.
Вызвали местную полицию, которая занялась поисками, но так ничего и не обнаружила. Личность вора осталась загадкой. Поскольку украденное не имело особой ценности, представители местной власти решили не обращаться за помощью в Скотленд-Ярд. Увы, ее светлость была столь безутешна, так горевала по похищенным вещам и так расстраивалась из-за тщетности усилий полиции, что Морпет, увидев мое объявление в газете, предложил обратиться ко мне за помощью. А теперь леди Фартингдейл ожидала в гостиной. Ей не терпелось со мной встретиться.